Туманная река

Когда уйдем со школьного двора,
Под звуки не стареющего вальса,
Учитель нас проводит до угла,
И вновь назад, и вновь ему с утра,
Встречать, учить, и снова расставаться,
Когда уйдем со школьного двора.

К своему облегчению, Петр очень профессионально держал вальсовую ритм партию, используя только хэт и рабочий барабан. Толик Маэстро пару раз махнул мимо нот, но в целом удачно подыгрывал. Ирина так вообще мастерски подхватила этот школьный вальс. Видать музыкальная гармония его ей была знакома. Серебристый голосок Наташи был чудесен. На втором куплете в зал зашел директор нашей школы. Этого тучного крупного мужчину лично я видел, всего раз пять за учебный год. Всеми процессами, начиная от дисциплины и заканчивая успеваемостью, рулила наша завуч, а директор больше занимался тем, что что-то доставал, что-то пробивал. Кстати, благодаря ему у нас был отличный спортзал и тренировал школьников бывший член сборной СССР по баскетболу. Правда, сейчас Анатолий Константинович ушел в очередной запой, но как говорил Аркадий Варламович из кинофильма «Покровские ворота», — «А кто не пьет? Назови! Нет, я жду!»

Спасибо, что конца урока нет,

— продолжил я петь, искоса поглядывая за маневрами директора школы, -

Хотя и ждешь с надеждой перемены,

— директор между тем, остановился около стола, где заседал худсовет и замер с открытым ртом, слушая нашу игру, -

Но жизнь она особенный предмет:
Задаст вопросы новые в ответ,
Но ты найди решенье непременно,
Спасибо, что конца урокам нет.

Новый хит, который я скоммуниздил из будущего, а именно из творчества Дядурова и Флярковского, школьниками был встречен более чем прохладно, однако директор от аплодисментов отбил свои широченные ладони, ему так же охотно вторили и другие члены художественного совета. Знакомая картина, что не интересует молодежь, интересно старшему поколению, и наоборот.

— Отличная песня! — выкрикнул директор, — молодцы! Завтра будете этой песней завершать наш отчетный концерт! Эх! Мужики!

Мне, почему то подумалось, что из него выйдет отличный директор колхоза, или завода. В принципе, чем наша школа не колхоз.

— Так нам что? — решил уточнить я, — с одной песней выступать или все пять исполнить?

— Отличная идея! — директора так и распирал энтузиазм, еще немного и он устроит прямо сейчас внеочередной комсомольский субботник, причем припашет всех без разбору, и школьников с октябрятами и даже тех, кто совсем не комсомольцы.

— Значит так, — начал распоряжаться директор, — после концерта все стулья отодвигаем ближе к стенам и устраиваем настоящий танцевальный вечер. И вы исполните все свои вальсы, польки и прочее танго. Молодцы!

Завуч тут же попыталась возражать своему непосредственному начальнику, но директор отмахнулся от Маргариты Сергеевны, как от надоедливой мухи. После чего народ из зала стал потихоньку расходиться, а я поздравил всех своих ребят с дебютом.

— Вообще неплохо было бы сегодня вечером еще порепетировать, — сказал я, — Петро, ты как?

— Можно. Только мне поздно вечером до дома неудобно будет добираться, — ответил ударник.

— Выделим тебе шикарную раскладушку, ночуй, не хочу, — пробасил, новоиспеченный басист, Вадька Бура.

— Отлично, — обрадовался я, — мы просто обязаны завтра всех порвать! Кстати, Ирина, а ты сможешь сегодня с нами поиграть?

— Не знаю, меня мама, наверное, не отпустит. Вот если, только ты сам сходишь к нам домой и поговоришь с ней, — она посмотрела на меня большими влюбленными карими глазами.

— Если мама не отпускает, то сиди дома, — ответила за меня Наташка.

Вдруг у Иринки из глаз брызнули слезы и она резко развернувшись, убежала прочь.

— Наташа, ты чего? — меня реально стала подбешивать эта безосновательная ревность, — нам завтра выступать, посмотри, сколько мы усилий приложили, хочешь, чтобы все это пошло прахом?

— Извини, я не подумала, — пролепетала девчонка.

3

Я махнул рукой и пошел помогать ребятам, собирать наши инструменты. И хорошо, что детский дом находился в десяти минутах ходьбы от школы, потому что пришлось делать две ходки. Сначала мы перенесли гитары, которые можно было принять за балалайки, и синтезатор, потом колонки и барабаны. Санька Зёма и Толик Маэстро всю дорогу недовольно кряхтели, на что я благосклонно освободил парней от вечерних занятий турником и брусьями. Вадька Бура лишь посмеивался над товарищами, для него физические упражнения были в удовольствие. Мы снова расположились для репетиции в широком коридоре нашего производственного корпуса. Зёма улетел с последними нашими накоплениями в магазин, за конфетами, печеньем и грузинским чаем.

— Может быть за портвейшком сгонять? — подмигнул мне барабанщик Петр, — у меня деньги есть.