Туманная техномагия (СИ)

Если первая группа сподвижников Лорда мало интересовала — как правило, туда входили самые бесталанные волшебники, которые таким образом пытались хоть как-то самоутвердиться и показать свою крутость жертве и своим подельникам, то вот вторая… Существовало негласное правило брать таких на особый контроль и обучение. А обучение у Лорда было предельно жёстким и эффективным: кто-то не выдерживал сам, сходя постепенно с ума. Кто-то пополнял собой первую группу. Ну а немногие оставшиеся, прошедшие полное обучение, становились форменным кошмаром и ужасом для своих противников. Безоговорочная верность Лорду, безрассудная безжалостность и предельная эффективность, относящаяся как к чужим, так и к своим.

Такой была Беллатриса Лестрейндж. Такими были Долохов и братья Лестрейндж, Яксли и Макнейр, и… многие-многие другие, входившие в ближний круг Лорда.

Таким был и он — Бартемиус Крауч. И вот сейчас он словно вернулся на десяток лет назад, когда они разыгрывали перед некоторыми своими пленниками такого рода психологические сценки. Но это же были они: с кровью выгрызающие, и дерущиеся за своё место под солнцем. Прошедшие за годы противостояний не один десяток смертельных боёв с аврорами и другими магами, плюющие на цену своей и чужой крови. И… пятнадцатилетняя соплюшка, у которой в глазах и во всех невербальных жестах читалась только неподдельная безмерная скука от предстоящего. Вполне возможно, что она и участвовала в боях, но вот пытки пленника это всё же немного другое, несколько другой опыт и восприятие реальности. Видел бы сейчас свою «надежду Света» Дамблдор. Барти даже непроизвольно хохотнул про себя от вставшей перед ним, как наяву, картины, несмотря на всю серьёзность своего положения. Лорд должен непременно узнать о таком «чуде».

— Леди, давайте прекратим этот глупый фарс?! Признаю, моя попытка накладывания инкарцеро со спины была не особо удачной, но вы же сами просили профессора Грюма о персональной тренировке. Я просто хотел показать ошибку вашей позиции, а в результате сам попался в вашу ловушку… Красиво вы меня взяли, признаю. Может тогда уже отпустите меня и мы попробуем нормально поговорить, как разумные люди?

Барти попытался голосом и мимикой изобразить самое искреннее раскаяние и надежду — при этом без малейшего признака заискивания — что возникшее недопонимание сейчас разрешится, и всё вернётся на круги своя.

— Да без проблем… — немедленно отозвалась Астория. Вот только её мимика и тон соответствовали таковым у Снежной Королевы, а не у пятнадцатилетней девушки. — Вы, для начала, расскажите мне — кто вы есть такой, и как именно связались с Грюмом. А там посмотрим, возникнут ли у меня дополнительные вопросы или замечания. Если нет — то можно будет, наверное, и отпустить… Итак, я жду.

Барти, не подавая виду, постарался сосредоточиться. Его рассказ должен быть предельно убедительным и правдивым. Видящая перед ним или нет — неизвестно, но всегда надо исходить из худшего варианта, а врать Видящей, да ещё в его положении — не самая лучшая идея.

— Без проблем, юная мисс. Мне скрывать нечего! — он постарался всем своим видом показать, что от такого требования девушки он успокоился и перестал нервничать.

— Позвольте для начала представиться — Бартемиус. Таким вот именем меня наградил мой отец в честь одного министерского чиновника — Бартемиуса Крауча. Тот частенько бывал в нашем доме, и мой отец хотел, чтобы я пошёл по его стопам. К его сожалению я не был особо примерным сыном, да и с папашей у меня часто бывали разногласия. Слишком уж строг был и суров.

— И поэтому вы присоединились к Пожирателям смерти?

Крауч на мгновение застыл, но моментально взял себя в руки, выдав на лицо горькую усмешку.

— Уже увидели моё клеймо, ошибку молодости? Да, вы правы. Я был тогда одержим бунтарским духом, как и многие среди нас. Отец жёстко придерживался близорукой политики министерства, а я… Нам… Нам казалось, что Тёмный Лорд во главе Магической Британии сумеет всколыхнуть это застывшее болото бюрократов и ограниченных обывателей. Но мы ошибались… — он обмяк телом на своём распятии, запрокинув голову к небу. — То, что вначале начиналось, как мирный протест… Вскоре министерские чиновники, боясь за свои кресла, стали списывать на нас любые происшествия, стремясь тем самым дискредитировать нашу идею. Началось всё возрастающее давление на нас и Лорда. Да что там, долго рассказывать… — он снова тяжело вздохнул, сокрушённо качая головой.