Туманная техномагия (СИ)

— Разумеется, господин директор, — Уоррингтон отвесил вежливый поклон в сторону Дамблдора. — Тем более, я почти закончил, — он снова развернулся к Астории и уже скороговоркой, пока его снова не перебили, быстро договорил. — Если инициатором конфликта будет уважаемая Астория Кливленд, то дом Слизерина оставляет за собой свободу в принятии решений и действий.

Закончив, Уоррингтон и его сопровождающие, так и не подавшие голос, коротко кивнули на прощание, и дружно развернувшись, вернулись за свой стол. А среди столов других факультетов немедленно начались бурные дискуссии и жаркие обсуждения услышанного.

Астория, в свою очередь невозмутимо усевшаяся на свое место, пыталась в общем гуле Большого зала вычленить, о чем спорили школьники, собирая озвученные версии о смысле демарша слизеринцев, а то для неё он оказался чересчур неожиданным, и она с неудовольствием ощутила, что не улавливает логики происходящего и путается в предположениях.

Ей с тоской вспомнилось своё пребывание среди людей ранее - насколько там всё было проще. Её эскадры с лихвой хватало для решения любых мыслимых проблем с людьми. И не нужно было себя постоянно жёстко сдерживать и контролировать. Не то, что сейчас… Так нельзя, того не делай, этак не принято. Тоска. Что утешает, так это надежда на восстановление связи с флотом и поиск путей возвращения к себе на базу. Вот ради этого она готова терпеть, и играть роль простой человеческой школьницы, пусть и выходит у неё не особо достоверно. Но не всё так плохо, как могло бы быть: сейчас у неё на все свои странности есть «железный» аргумент — Это Магия! Очень удобно оказывается. А кто не согласен — пусть докажет обратное.

В этот момент перед ней спланировал бумажный журавлик, тут же расправившийся в небольшой листик.

«Мисс Кливленд, после окончания обеда, попрошу вас немедленно подняться ко мне в кабинет. Директор Альбус Дамблдор».

Ну вот, а она надеялась, что всё обойдётся. Посмотрев на директора, величественно восседавшего на своём троне с привычно добродушным выражением на лице, она словила его взгляд и коротко кивнула. Послание немедленно вспыхнуло бесцветным пламенем, сгорая без следа.

***

— Мда, некрасиво вышло... — крякнул Дамблдор, оглаживая свою бороду и глядя на дверь, за которой только что скрылась с гордым видом туманница.

— Альбус! — немедленно взвилась Макгонагалл. — Мы не должны потакать детским капризам. ЭТА могла бы хотя бы извиниться за своё поведение, а не стоять тут с самодовольным видом и нагло при этом огрызаться.

— Минерва, а за что ей извиняться? — стукнул по столу рукой третий присутствующий, Грюм. — Я наложил на неё «Империо», и, по большому счёту, без её на то согласия. Она перед этим меня честно предупредила, что могут быть проблемы. Кому и стоило извиняться, так это нам. Директору - за то, что дал разрешение на этот эксперимент. Мне - за то, что я его провёл, а вам - за предвзятое отношение к своей ученице.

— Если преподаватели будут извиняться за каждый свой шаг, то весь педагогический эффект будет потерян - как иначе заставить их учиться, когда у них на уме только одни шалости и глупости?

— Коллеги... — Дамблдор миролюбиво поднял руки. — Давайте не будем между собой ссориться. Лучше подумаем, что делать с нашим юным дарованием дальше. Наказать её мы не можем, ибо не за что, но и оставить её выходки без последствий — тоже нельзя. Тут я согласен с Минервой - так и другие ученики могут решить, что останутся в подобном случае без наказания. А это неприемлемо. Да, кстати, Аластор, что ты чувствовал, когда взял её под контроль «империо».

Означенный откинулся на спинку своего кресла и задумчиво почесал шею в том месте, куда пришёлся удар меча Астории.

— Интересно, но ничего. Вы же знаете, что когда берешь человека под свой контроль, то он для тебя становится как бы тенью, твоим отражением, вроде бы и есть, и делает, что ты хочешь, но тем не менее ты чувствуешь, что это чужое, не твоё.

И Дамблдор и Макгонагалл согласно кивнули.

— Но также накладывающий ощущает и некую эйфорию, чувство превосходства над жертвой, из-за чего, кстати, «Империо» и попало на самом деле в список запрещённых, так как если накладывающий окажется чуть менее устойчив к этому побочному эффекту, то это станет для него манией, заставляя накладывать «Империо» снова и снова, чтобы вновь ощутить это чувство собственного превосходства и власти над «жертвой». Так вот, тут я не почувствовал ничего. Будто она отразила заклинание с самого начала, а всё остальное было лишь спектаклем, декорациями.

— Ты уверен? — быстро переспросил Дамблдор.

— Нет. Всё же её поведение вначале соответствовало ожидаемому. Проблемы начались потом, когда я надавил и потребовал от неё выполнения своего приказа. Было похоже, как будто вмешался кто-то третий и перебил мой контроль. Но точно могу сказать, что в классе никто ещё раз «Империо» на неё не накладывал, да и не хватило бы ни у кого из школьников умений и сил перебить моё заклинание.