Читаем Туманность Андромеды полностью

Участок плотного песка между двумя грядами камней превратился в научную аудиторию. Рен Боз, вооружившись обломком раковины, чертил и писал, в возбуждении бросался ничком, стирая написанное собственным телом, и снова чертил. Мвен Мас подтверждал согласие или ободрял физика отрывистыми восклицаниями. Дар Ветер, уперев локти в колени, смахивал со лба пот, выступивший от усилий понять говорившего. Наконец рыжий физик умолк и, тяжело дыша, уселся на песке.

— Да, Рен Боз, — проговорил Дар Ветер после продолжительного молчания, — вы совершили выдающееся открытие!

— Разве я один?.. Уже очень давно древний физик Гейзенберг выдвинул принцип неопределённости — невозможности одновременного определения импульса и места для мелких частиц. На самом деле невозможность стала возможностью при понимании взаимопереходов, то есть репагулярном исчислении[35]. Примерно в то же время открыли мезонное кольцевое облако атомного ядра и состояние перехода между нуклеоном[36] и этим кольцом, то есть подошли вплотную к понятию антитяготения.

— Пусть так. Я не знаток биполярной математики[37], тем более такого её раздела, как репагулярное исчисление, исследование преград перехода. Но то, что вы сделали в теневых функциях, — это принципиально ново, хотя ещё плохо понятно нам, обычным людям, без математического ясновидения. Но осмыслить величие открытия я могу. Одно только… — Дар Ветер запнулся.

— Что, что именно? — встревожился Мвен Мас.

— Как перевести это в опыт? Мне кажется, в нашем распоряжении нет возможности создать такое напряжение электромагнитного поля.

— Чтобы уравновесить гравитационное поле и получить состояние перехода? — спросил Рен Боз.

— Вот именно. А тогда пространство за пределами системы останется по-прежнему вне нашего воздействия.

— Это так. Но, как всегда в диалектике, выход надо искать в противоположном. Если получить антигравитационную тень не дискретно, а векториально…

— Ого!.. Но как?

Рен Боз быстро начертил три прямые линии, узкий сектор и пересёк всё это частью дуги большого радиуса.

— Это известно ещё до биполярной математики. Несколько веков назад её называли задачей четырёх измерений. Тогда ещё были распространены представления о многомерности пространства — они не знали теневых свойств тяготения, пытались проводить аналогии с магнитоэлектрическими полями и думали, что сингулярные точки[38] означают или исчезновение материи, или её превращение в нечто необъяснимое. Как можно было представить себе пространство с таким знанием природы явлений? Но ведь они, наши предки, догадывались — видите, они поняли, что если расстояние, скажем, от звезды А до центра Земли вот по этой линии ОА будет двадцать квинтильонов километров, то до той же звезды но вектору ОВ расстояние равно нулю… Практически не нулю, но стремящейся к нулю величине. И они говорили, что время обращается в нуль, если скорость движения равна скорости света. Но ведь кохлеарное исчисление[39] тоже открыто совсем не так давно!

— Спиральное движение знали тысячи лет назад, — осторожно вмешался Мвен Мас.

Рен Боз пренебрежительно отмахнулся:

— Движение, но не его законы! Так вот, если поле тяготения и электромагнитное поле — это две стороны одного и того же свойства материи, если пространство есть функция гравитации, то функция электромагнитного поля — антипространство. Переход между ними даёт векториальную теневую функцию нуль-пространства, которое известно в просторечии как скорость света. И я считаю возможным получение нуль-пространства в любом направлении. Мвен Мас хочет на Эпсилон Тукана, а мне всё равно, лишь бы поставить опыт. Лишь бы поставить опыт! — повторил физик и устало опустил короткие белёсые ресницы.

— Для опыта вам нужны не только внешние станции и земная энергия, как говорил Мвен, но ведь и ещё какая-то установка. Вряд ли она просто и быстро осуществима.

— Тут нам повезло. Можно использовать установку Кора Юлла в непосредственной близости от Тибетской обсерватории. Сто семьдесят лет назад там производились опыты по исследованию пространства. Потребуется небольшое переоборудование, а добровольцев помощников в любое время у меня пять, десять, двадцать тысяч. Стоит лишь позвать, и они возьмут отпуска.

— У вас действительно всё предусмотрено. Остаётся ещё одно, но самое серьёзное — опасность опыта. Могут быть самые неожиданные результаты — ведь по законам больших чисел мы не можем ставить опыт в малом масштабе. Сразу брать внеземной масштаб…

— Какой же учёный испугается риска? — пожал плечами Рен Боз.

— Я не о личном! Знаю, что тысячи явятся, едва потребуется неизведанное опасное предприятие. Но в опыт включаются внешние станции, обсерватории — весь круг аппаратов, стоивших человечеству гигантского труда. Аппаратов, открывших окно в космос, приобщивших человечество к жизни, творчеству, знаниям других населённых миров. Это окно — величайшее людское достижение, и рисковать его захлопнуть хотя бы на время вправе ли вы, я, любой отдельный человек, любая группа людей? Мне хотелось бы узнать, есть у вас чувство такого права и на чём оно основано?

Перейти на страницу:

Все книги серии Великое Кольцо

Туманность Андромеды. Час Быка
Туманность Андромеды. Час Быка

Иван Антонович Ефремов - человек, без которого фантастика в нашей стране, возможно, попросту не состоялась бы как жанр вообще - и уж точно не была бы такой, какой знаем ее теперь мы.Видный ученый-палеонтолог и яркий мыслитель-гуманист, Ефремов остался в истории литературы не только как автор множества приключенческих и исторических произведений, но и как подлинный основоположник отечественной научной фантастики.Именно его великая утопия «Туманность Андромеды» открыла путь в литературу для нескольких поколений отечественных фантастов и навсегда изменила представления миллионов читателей о том, какой должна быть НАША ФАНТАСТИКА...Произведения Ефремова, эпические, масштабные и по-настоящему красивые, вот уже много десятков лет читаются так, словно были написаны вчера.

Иван Антонович Ефремов

Научная Фантастика

Похожие книги