Туманность Андромеды. Час Быка

Дар Ветер помнил, что свою родословную Эвда Наль вела от перуанцев или чилийцев. Он приветствовал ее по обычаю древних южноамериканских солнцепоклонников.

– Работа с историками пошла вам на пользу, – сказала Эвда. – Благодарите Веду…

Дар Ветер поспешил обернуться к милому другу, но Веда взяла его за руку и подвела к совсем незнакомой женщине.

– Это Чара Нанди! Мы все здесь в гостях у нее и у художника Карта Сана, потому что они живут на этом берегу уже месяц. Их переносная студия – в конце залива.

Дар Ветер протянул руку молодой женщине, взглянувшей на него громадными синими глазами. На миг у него замерло дыхание – в этой женщине было что-то, отличавшее ее от всех других. Она стояла между Ведой Конг и Эвдой Наль, красота которых, отточенная сильным интеллектом и дисциплиной долгой исследовательской работы, все же тускнела перед необычной силой прекрасного, исходившей от незнакомки.

– Ваше имя чем-то похоже на мое, – проговорил Дар Ветер.

Углы маленького рта незнакомки дрогнули в сдержанной усмешке.

– Как и вы сами похожи на меня.

Дар Ветер посмотрел поверх черной копны ее густых и блестящих, слабо вьющихся волос и широко улыбнулся Веде.

– Ветер, вы не умеете говорить женщинам любезности, – лукаво произнесла Веда, склонив набок голову.

– Разве это нужно теперь, с той поры как исчезла надобность в обмане?

– Нужно, – вмешалась Эвда Наль. – И надобность эта никогда не минет!

– Буду рад, если мне объяснят, – слегка нахмурился Дар Ветер.

– Через месяц я читаю осеннюю речь в Академии Горя и Радости, в ней будет многое о значений непосредственных эмоций… – Эвда кивнула приближавшемуся Мвену Масу.

Африканец, по обыкновению, шел размеренно и бесшумно. Дар Ветер заметил, что смуглые щеки Чары загорелись жарким румянцем, как будто солнце, пропитавшее все тело женщины, внезапно выступило сквозь загорелую кожу. Мвен Мас равнодушно поклонился.

– Я приведу Рен Боза. Он сидит там, на камне.

– Пойдемте к нему, – предложила Веда, – и навстречу Миико. Она убежала за аппаратами. Чара Нанди, вы с нами?

Девушка покачала головой:

– Идет мой повелитель. Солнце опустилось, и скоро начнется работа…

– Тяжело позировать, наверное? – спросила Веда. – Это настоящий подвиг! Я не могла бы.

– И я думала, что не смогу. Но если идея художника захватит, тогда сама вступаешь в творчество. Ищешь воплощение образа в собственном теле… Тысячи оттенков есть в каждом движении, каждом изгибе! Ловить их, как улетающие звуки музыки…

– Чара, вы находка для художника!

– Находка! – прервал Веду громкий бас. – И как я нашел ее! Невероятно! – Художник Карт Сан потряс высоко поднятым могучим кулаком. Его светлые волосы разлохматились на ветру, обветренное лицо покраснело.

– Проводите нас, если есть время, – попросила Веда, – и расскажите.

– Плохой я рассказчик. Но это все равно интересно. Я интересуюсь реконструкцией разных расовых типов, бывших в древности до самой ЭРМ. После успеха моей картины «Дочь Гондваны» я загорелся воссоздать другой расовый тип. Красота тела – лучшее выражение расы через поколения здоровой, чистой жизни. В каждой расе в древности была своя отточенность, своя мера прекрасного, выработавшаяся еще в условиях дикого существования. Так понимаем мы, художники, которых считают отстающими от вершин культуры… Всегда считали, наверное, еще с пещер древнекаменного века. Ну вот, я говорю не то… Придумал я картину «Дочь Тетиса», иначе – Средиземного моря. Меня поразило в мифах Древней Греции, Крита, Двуречья, Америки, Полинезии то, что боги выходили из моря. Что может быть чудесней эллинского мифа об Афродите – богине любви и красоты древних греков! Само имя: Афродита Анадиомена – рожденная пеной, восставшая из моря… Богиня, родившаяся из пены, оплодотворенной светом звезд над ночным морем, – какой народ придумал что-либо более поэтичное?..

– Из звездного света и морской пены, – услышала Веда Конг шепот Чары и украдкой взглянула на девушку.

Твердый, будто вырезанный из дерева или из камня профиль Чары говорил о древних народах. Маленький, прямой, чуть закругленный нос, чуть покатый широкий лоб, сильный подбородок, а главное – большое расстояние от носа до уха – все характерные черты народов античного Средиземноморья были отражены в лице Чары.

Веда незаметно осмотрела ее с головы до ног и подумала, что все в ней немного «слишком». Слишком гладкая кожа, слишком тонкая талия, слишком широкие бедра… И держится подчеркнуто прямо – от этого ее крепкая грудь слишком выдается. Может быть, художнику нужно именно такое, сильно выраженное?

Путь пересекла каменная гряда, и Веда изменила свое только что созданное представление. Чара Нанди необыкновенно легко перескакивала с камня на камень, будто танцуя.

«В ней, безусловно, есть индийская кровь, – решила Веда. – Спрошу потом…»