Туманность Иридии (СИ)

Он резко выдвинул на себя руль высоты, закладывая такой разворот, что заскрипели гайки и стыковочные скобы фюзеляжа. По корпусу истребителя даже прошла короткая плазменная вспышка, когда трение воздуха на максимальной скорости стало критическим. Карла снова замерла в облачной дымке, напоминавшей туман в месте схождения холодного и тёплого потоков. Мельком глянув на условную карту местности на экране, она поняла, что не так уж далека от истины. Магнитный импульс, должный не только обесточивать приборы и выбивать основной контур управления противника, но и обеспечивать массированное облако помех для преследователя, легко достал машину Войса, кружившегося в поисках Карлы. И пусть хитрозадый звеньевой привязал к ней короткий поводок, но после отказа большинства систем машина автоматически переходила на самостоятельный выбор возможностей. Из тех, что оставались, конечно. Миролич позволила убить свой истребитель, едва не угробив и себя, чтобы теперь иметь возможность пускать в дело хотя бы магнитную пушку, раз уж остальной боекомплект сняли с её машины перед вылетом.

Нанеся один удар, она снова спряталась в тумане, почти скользя по поверхности брюхом. Внизу, кажется, располагались тёплые источники, протопившие путь сквозь местные ледники, и теперь растекающиеся туманными облаками над поверхностью.

Войс просто так не сдастся, это она знала точно. Рискнув осторожно подняться над туманом, она никого не увидела и не обнаружила. Приборы показывали тёмное пятно там, где по её расчётам должен был находиться Андре. После залпа магнитной пушки это было неудивительно.

Едва Карла высунула нос из тумана, как снизу в неё врезалось нечто, заставившее машину содрогнуться и заскрипеть, как отдающего Единому душу. Метал и полистекло дрожали, прогибаясь и скручиваясь, а нечто продолжало тащить её на себе, пока внезапно не пропало. Карла в ошеломлении пыталась запустить сканер, но не успела. Сигналы тревоги вновь зазвенели, когда второй, ещё более сильный удар, последовал снизу, в брюхо истребителя. Крыло пошло трещинами, теряя по дороге куски обшивки. Борта начали расходиться, обнажая содержимое кабины и орудийных гнёзд, костюм Карлы сжался, облегая тело, реагируя на разгерметизацию кабины. Освещение пропало, звон и трель переключились на режимы тестирования, но Миролич уже знала, что дело дрянь. В последний момент она сумела предугадать манёвр противника, задрав покалеченный нос и уходя от удара.

Андре, пропустивший манёвр Карлы в третий раз, ругался и матерился так, как никогда до этого. Он никак не мог решить для себя, что ему нравится больше: пытаться стереть Миролич с лица планеты, или продолжать это противостояние с достойным противником.

- Я найду тебя, найду, слышишь? - шептали его губы. - Найду... мы будем вместе, неба хватит на двоих... только ты и я, ты и я, Карла...

Он поднял прояснившиеся глаза вверх, словно пытаясь взглядом отыскать пропажу. Разум внезапно очистился от налёта безумия, в голове стало легко и приятно звенеть от перегрузок и небольшого кислородного голодания. А может, вообще от голода? Когда он ел в последний раз? Андре нахмурился. Что он вообще тут делал? Для чего? Может быть, хотя бы раз в жизни поступить правильно, прервав глупый спор, предложив окончание в ничью?

Он потерял концентрацию, задумавшись над тем, что творил. Тут, на высоте в десятки километров, он был свободен от условностей и правил. Он жил, он дышал, и он летал. На поверхности, под грузом падавших на него обязательств, ответственности и правил, он начинал ощущать свою слабость. Андре всегда был маленьким, всегда был тенью своего отца, сурового и знаменитого генерала ВКС Эдарии.

Андре хотел летать. Он желал этого больше, чем дышать, жить, быть любимым и любить. Он любил только небо, только высоту и скорость, стремительность и плавность своей машины. А Карла...

Возможно, если бы с ним не случались такие приступы, так не давил взгляд отца, так не лебезили бы перед ним учителя и не склонялись к ногам женщины... возможно... что-то было бы возможно.

Перед Карлой не кланялись. Её не уважали, не любили, не падали перед ней на колени, не закрывали глаза на её промахи, с трудом и со скрежетом протезов признавая заслуги. Но её ценили. Она сделала в десятки раз больше, чтобы её ценили, когда как Андре для этого всегда требовалось знать, с какой стороны кабина и как фамилия его отца. И если Карлу признали даже через такие унижения, его просто не могли не признать.

Он не заслужил ничего из имевшегося, бездарно растратив и это. Андре смотрел вперёд, не мигая, ничего не выражающими глазами, пока мимо проносились облака тумана, в которых пряталась от него Карла.

- Пора заканчивать... - выдохнул он, начиная манёвр на разворот, чтобы зайти на посадку и прекратить это безумие.