Туманность Ориона

— Да ну… Какой из него бог…

— Тогда остаются эти… Фаги?

— Эволюционировавшие потомки машин-терраформеров? Охотящиеся на людей? — фыркнул Вадим, отметая несостоятельную гипотезу. — Один из них бегал за мной, желая оторвать башку!

Черт… Все смешалось в эти минуты в голове Полуэктова.

Сущность этих полуживых машин он еще мог понять — пояснения Покровского, почерпнутые из древних документов, вносили некоторую ясность в их происхождение, и главной проблемой теперь становился вопрос о том, кто хранит разум людей в момент их смерти, с тем чтобы передать его новому телу? Кого они называют богом?

— Здесь мы вступаем с тобой в область серьезных допущений, Вадим, — нарушив ход его мыслей, произнес генерал. — Кое-что не стыкуется. Судя по записи твоих воспоминаний, сознание старой женщины было ориентировано на ненависть к машинам-терраформерам и на поклонение какому-то богу. При этом она использовала боевые импланты, способные аккумулировать энергию тела и преобразовывать ее в электрический или электромагнитный импульс. Эти технологии также известны, но они слишком пагубно влияют на здоровье. Некоторое время знакомая тебе Зороастра поставляла на галактический рынок живые излучатели и прочую дрянь, за что была подвергнута зачистке силами Патруля Совета Безопасности, помнишь?

Вадим кивнул.

— Так вот, напрашивается вопрос: почему колонисты используют боевые импланты и отказались от имплантов мирных, таких, каким пользовался ты, обогащая свою кровь кислородом? Они променяли их на новое строение тела, поступившись сроком жизни и способностью иметь детей. Во имя чего?

Не дождавшись ответа, Покровский вновь принялся мерить шагами ковер.

— Нелогичность этого массового, общественного поступка может быть компенсирована только сильным влиянием на оборотную сторону разума — психику. Этот вывод прекрасно сообразуется с утверждением Бесколова, моего начальника лаборатории спецопераций…

Вадим поднял взгляд на генерала. Ну, говори, не тяни…

— Исследовавшие тебя медики пришли к выводу: тот, кто внес в твой генетический код существующие изменения, должен знать его настолько хорошо, как будто изначальный вариант был написан им самим.

«Значит, все-таки бог?!»

* * *

Несколько минут они молчали, думая каждый о своем. Первым затянувшуюся паузу нарушил Покровский.

— Мне кажется, что поначалу они пользовались химическими имплантами, чтобы выжить на поверхности враждебной планеты. Внедрение нового сознания, образа жизни должно было происходить постепенно. Не зря спускаемые модули превратились в Храмы, а прилегающая местность получила название «зоны реинкарнации». Переселение душ…

— Возможно, толчком послужила начавшаяся война с терраформерами?

— Вероятно… Учитывая специфику их биосферы, срок жизни и невозможность нормально продолжать свой род, что следует предположить, Вадим?

— Зависимость от бога? — ответил Полуэктов.

— Молодец, быстро соображаешь. Кто-то дал колонистам новое строение тела, избавив от неудобных имплантов и связанного с ними постоянного риска, адаптировал людей к исконной биосфере планеты, но взамен вся колония оказалась посажена на короткую цепь жесткой и недвусмысленной зависимости: либо ты поклоняешься богу, исполняешь предначертанное им, либо… следующей реинкарнации не будет.

— Интересно, что мешает им вернуться к прежним имплантам, которые не используют внутренний ресурс организма? — размышляя вслух, поинтересовался Вадим. — Плюнуть на этого бога, завести детей и, в конце концов, освободиться?

Покровский задумался.

— Да, ты прав… Человек плохо переносит свое подчиненное положение. Кровь начинает бунтовать… Странно. Вероятно, должен быть еще какой-то подавитель эмоций…

Кровь бунтует? Эти слова Покровского накатили на Вадима внезапным, ярким воспоминанием: