Туманный Антакаль

- Ты знаешь мою ситуацию. Я не мог позволить себе любить. До тебя женщины мне служили развлечением. После – отвлечением от любви к тебе. Потом, когда ты сделала мне замечание, и я устыдился и перестал встречаться с кем-либо, моя любовь к тебе выползала наружу как непрошенный сорняк. Как ни борись с ним, он найдет лазейку. Глядит изо всех щелей, и ничего с ним не сделаешь, только разрастается.

Джеймс тяжело вздохнул и продолжил:

- Помнишь тот день, когда я встретил Агнешку? Мы с тобой провели его гуляя вдвоём? Я пользовался любым моментом, чтобы дотронуться до тебя. На катке, щупая тебя, не в силах остановиться, и глядя на твоё весёлое раскрасневшееся лицо и слушая твой смех, я поймал себя на том, что, если я тебя сейчас поцелую, ты мне ответишь. И от этой мысли было сладостно всего лишь мгновение. А потом я испугался. За тебя. Вдруг случится то, чего я желаю больше всего на свете? Вдруг ты в меня влюбишься? Как я потом смогу смотреться в зеркало, зная, что ты будешь страдать от моей любви, от моего тайного постыдного счастья? И в ответ на мои мысли в тот вечер я встретил Агнешку. Я прозрел, когда Ник сказал о своей любви к тебе, когда ему надо было втереться в доверие к твоему отцу, что он пожалел тебя, и выбрал ту, что не жалко. Так и у меня, Агнешку мне было не жалко, вот и всё.

Джеймс помолчал. Я тоже, давая возможность ему выговориться. Нам обоим это было нужно.

- Я смалодушничал. Посчитал, что мне будет достаточно такой имитации счастья. С симпатичной мне девушкой, которая меня любит, которая благодарна мне и молится как на бога. Я чувствовал себя с ней щедрым благотворителем, понимаешь? Ей всегда достаточно всего того, что я могу ей дать. Тогда как для тебя, этого было бы мало. Всё, что я делал для неё, я делал для себя. Чтобы не чувствовать угрызений совести. Моя женщина всем довольна, а значит, я молодец, всё хорошо и правильно. Но это был обман. Ты была права. Но пока ты не уехала, я не мог это признать. Ты исчезла из моей жизни, и она сразу потеряла краски. Всё вдруг стало неважным. И работа, и игра в семью с Агнешкой, которая стала раздражать всё больше. Я расстался с ней и поехал в Адуак. Чтобы только увидеть тебя.

- Но как же Теклава? Ты сказал, что она назвала тебя отцом. И мне показалось, ты радовался.

- Я привязался к Теклаве, не скрою. И то, что она назвала меня папой, было приятно. Но я сразу объяснил ей, что отец у неё один. А другим папой станет будущий супруг её матери, и это не я. Она, конечно, расстроилась, но детские горести короткие и быстро забываются. Я пообещал позаботиться о ней. То, что я расстался с её матерью, не означает, что я должен забыть о Теклаве. Вряд ли ты будешь против, если я приму участие в её судьбе.

- Нет, конечно нет.

- Так значит, в остальном ты согласна? – просиял Джеймс.

- А ты, оказывается, коварен, – заметила я.

- Будущего правителя растят коварным, хитрым, соблазнительным и убедительным, – жарко зашептал мне на ухо Джеймс.

- И скромным, – дёрнулась я от побежавших от уха вниз мурашек.

- Нет, скромность во властителе не приветствуется и искореняется, – Джеймс игриво жарко дышал в ухо и еле уловимо касался его губами. – Его сразу приучают мыслить: как я хорош, как я могуч, умён и красив, я круче всех!

- Подожди! – отстранила я его.

Джеймс разочарованно застонал.

- Мне нужно время. Ещё несколько дней назад я согласилась стать невестой Доната. Пять дней назад я его потеряла. Джеймс, дай мне время, – повторила твёрдо я.

- Хорошо, любимая. Я подожду столько, сколько надо. Но не обещаю долго, – всё равно не удержался и игриво прошептал последние слова.

В его глазах разгорались огоньки желания, грозящиеся перерасти в пламя, и я сказала:

- Тебе пора, Джеймс, – показала я ему в сторону двери.

- Как скажешь, любимая. Ты точно не хочешь, чтобы я остался с тобой? Даже на правах друга?

- Нет, мне надо подумать, – соврала я.

Поскольку просто не представляла, как я теперь могу думать о Джеймсе как о друге. Джеймс кивнул и ушёл.

Но и подумать мне было о чём. И о нашем будущем с Джеймсом в том числе. Но оно зависело от того, какое будущее ждёт Авижен и Антакаль. Мы все были на стороне Ника – Авижен должен помочь Антакалю.

Нельзя оставаться в стороне и наблюдать как погибает целое королевство. Как медленно умирают люди от проклятого тумана, как теряют здоровье ни в чём неповинные дети, по прихоти судьбы родившиеся здесь.

Для нас лицом Антакаля, нуждающегося в спасении, стала Мазена – худенькая рахитичная девочка, с большими печальными глазами. Верящая в фейри и чудеса, и которую время от времени мучил кашель, типичная болезнь антакальцев.

Выдвигались разные предложения, чтобы найти компромисс. На который не очень-то хотели идти стоящие у власти особо фанатичные антакальцы. Они считали что раз им удалось завоевать Доноуопари, то пусть Авижен катится в преисподнюю.