Туманный Антакаль

Джеймс стоял, как я догадывалась, в народном свадебном костюме антакальцев. Жёлтые штаны, заправленные в высокие сапоги, и длинная рубаха, по вороту, рукавам и подоле, расшитая теми же цветами, что и моё платье.

- Неописуемо, – ответила я. – Завидный жоних двух королевств, – передразнила я говор Любавы.

- Ты тоже ничего, – улыбнулся Джеймс. – Первая красавица Авижена и Антакаля.

И серьёзно:

- Я тебя люблю.

- И я тебя, – успела шепнуть я, потому что нами начали командовать.

Встать тут, повернуться сюда, да не так, рядом, а теперь напротив. Над нами держали полог богини. Поднялась Любава с мужчиной, в руках которого были широкие жёлтые ленты.

- Это пояса, – объяснила Любава. – Вы повязываете их друг другу со словами: «Я привязываю тебя, моя нареченная… тут идёт имя жениха или невесты… к себе на веки вечные, на дни каждодневные, на счастье тихое семейное, на рождение детей шумных умных, на страсть жаркую пылкую, да на заботу ласковую нежную». Дальше вы клянётесь в чём хотите и призываете богиню в свидетели.

Джеймс улыбнулся моей любимой хитрой коварной улыбкой, взял пояс, обвязал вокруг меня в несколько раз со словами:

- Я привязываю тебя, моя нареченная Мартина-Маина Силберц-Садовец, великий артефактор, талантливый музыкант и прочие достоинства, самая красивая, нежная, романтичная, отзывчивая, щедрая, умная…

- Пояса не хватит, – еле слышно, чтобы услышал только Джеймс, процедила я сквозь зубы.

- Не перебивай, – также ответил Джеймс и продолжил свой распев:

- ... самая лучшая девушка на всём свете и самая любимая…

- А есть ещё не самая? – решила обидеться я.

- единственная любимая, – сделав вид, что ничего не слышал, поправился Джеймс. – Привязываю тебя к себе навеки вечные, труды отношений каждодневные…

- Там не так было, – снова встряла я.

- Ш-ш! На счастье тихое семейное, на рождение минимум трёх детей шумных умных, на страсть жаркую пылкую, да на заботу ласковую нежную. Клянусь любить тебя, заботиться, беречь, холить, лелеять, быть верным и заниматься любовью беспрестанно до самой смерти.

- Джеймс! – залилась я румянцем под смешки присутствующих.

- Да будет богиня жизни и бог смерти свидетелями моей клятвы! – закончил он.

- Теперь вы, – протянули мне пояс.

- Между прочим, это был важный пункт, – сказал Джеймс.

- Можно я его не буду озвучивать? – спросила я.

- Можно, – театрально расстроенно вздохнул Джеймс.

Я взяла пояс и стала обвязывать Джеймса, приговаривая:

- Я привязываю тебя, нареченный мой Джеймс Гейзер…

Назвала я только эту фамилию, потому что именно под ней я полюбила Джеймса, а всё остальное, как я сказала когда-то Джеймсу, было для меня неважно.

- …мой гений, мой лучший шеф, мой лучший друг, – при этих словах мы оба улыбнулись, вспомнив историю моего пробуждения у Джеймса, – мой любимый мужчина, ставший для меня всем, заставивший меня позабыть все печали и боль прошлого…

Мы смотрели друг другу в глаза и обменивались эмоциями, воспоминаниями, всем тем, что говорило больше тех слов, которые мы могли сказать друг другу.

- … к себе на веки вечные, на будни каждодневные, на счастье тихое семейное, на рождение детей шумных умных, на страсть жаркую пылкую, да на заботу ласковую нежную. Клянусь любить тебя, заботиться, быть верной, наслаждаться каждой свободной минутой твоего внимания и не требовать невозможного, отвечать на твои ласки и выполнять твои просьбы, быть той женой, какой ты хочешь меня видеть с этого дня и до самой смерти. В свидетели моей клятвы призываю богиню жизни и бога смерти!

Клятвы были произнесены, по законам Антакаля мы стали мужем и женой.

- Так пойдёт? – спросила я его о последних словах своей клятвы.

- Вывернулась, – улыбнулся Джеймс. – Но ночью…

- Да…

Любава взяла по одному концу пояса у меня и у Джеймса и связала их кончики вместе.

- Теперь ваши судьбы связаны. Вы должны проходить так до конца дня. А сейчас скрепите клятвы поцелуем.

- Погодите! – вклинился его величество король авиженский. – По авиженским обычаям жених с невестой должны обменяться кольцами.

Нам поднесли ювелирную подушечку с кольцами. У меня глаза на лоб вылезли от роскошества её содержимого. Скосила глаза в сторону Виолетты, у которой на лице играла победная улыбка, мол, хоть здесь я выиграла.

Джеймс взял кольцо и надел мне на палец рядом с кольцом от Доната. Джеймс разрешил мне его оставить в память о спасении Донатом моей жизни. Я надела второе кольцо на палец Джеймса. И его величество произнес:

- А теперь целуйтесь.

И мы целовались. На сцене, под крики толпы на бис. Под тосты за расставленными на площади столами. И просто так. Весь оставшийся день и вечер.

Слушали концерт Локиса, танцевали под ярморочную музыку, нас учили местным простым, но зажигательным танцам. Было забавно танцевать связанными поясами так, чтобы не мешать друг другу. Зато много смеялись.