Туманный Кот

Посланные Колем палочники дубасили в дверь, оглашая окрестности тупым стуком, но дверь оставалась закрытой. Не стоит этому удивляться, так как Слэй и Эйсинора ещё отдыхали от любовного истязания и их вряд ли мог разбудить выстрел из пушки, которых на планете Тимурион не водилось. Наконец, старшему отряда надоело, и он остановил своих подчинённых, а сам сделал ладони рупором и крикнул:

— Дри-и-и-им!

Как ни удивительно, крик подействовал – Слэй выглянул в окно башни.

— Выходи! — предложил ему старший. Слэй пробормотал на ухо Эйсиноре: «Я сейчас!» — и по круговой лестнице потопал вниз. Стоило ему открыть дверь, как его подхватили под руки палочники и потащили в резиденцию правителя Нука. Тот сидел в кресле на возвышении, к которому вели две ступеньки, а Слэя поставили на колени внизу, удерживая за руки.

— Ты что же, козёл драный, позоришь меня перед народом, — злобно сказал Нук и переломил пальцами руки короткую палочку. Стоящий за спиной слуга быстро и незаметно сунул правителю новую палочку, которую тот стал теребить в руке. Руки Слэя отпустили, и он попытался встать, но его снова грубо поставили на колени. Ещё никогда со Слэем не поступали так бесцеремонно и жестоко.

Стоило сказать, что Слэй не помнил о том, что он позорил Нука в своих снах. Правда, не всё из снов сохранялось в памяти, поэтому, какой-нибудь эпизод мог присниться. Взвесив слова, Слэй произнёс:

— Я не сочиняю сны, а только транслирую. Если у вас есть какие-либо претензии к снам, вам следует обратиться к Преображённому Тиму, передав ему сообщение через властелина Хутина.

Видимо, ответ не удовлетворил Нука, так как он сломал две палочки подряд и злобно прорычал:

— Я тебя научу правильным снам! Дайте ему двадцать палок!

— Уважаемый Нук, Боюсь, что после двадцати палок дриму будет не до сна! — подал голос распорядитель Коль.

— Сорок палок! — проревел Нук, сломав три палочки вместе. Спорить с ним никто не стал и Слэя потащили во двор. Нук, выглядывая в окно, с садистским оскалом любовался тем, как Слэя положили на большую колоду и принялись дубасить палками с двух сторон. Нук, считая удары, загибал пальцы, но на втором десятке запутался. После экзекуции дрим, как ни в чём ни бывало, поднялся с колоды и бодренько потопал к воротам.

— Ко-о-о-ль! — громко воскликнул Нук и в дверях тут же появился распорядитель.

— Сколько палок

— Все, как полагается! — ответил Коль, понимая, что и сам может получить порцию палок.

— Не ври! — грозно навис над ним Нук.

— Один из палачей ошибся, — словно извиняясь, сообщил Коль. Увидев возмущённое лицо Нука, растерянно добавил: — Один из палачей ошибся и влепил лишний удар!

Ответ распорядителя поразил Нука, а за окном его взгляд наткнулся на удаляющегося Слэя. «Что за херня!» — возмутился Нук и сам вышел во двор.

— Ложись! — рявкнул он оторопевшему палачу. Бледный провинившийся лёг на колоду и Нук собственноручно наградил его пятью палками. Палач на третьей отключился, совсем разочаровав Нука. «Что за день сегодня?» — подумал он и раздражённо отправился во дворец, где уселся в кресло и молчаливо сидел до самого обеда, тупо уткнувшись взглядом в пол.

Слэй, весело посвистывая, шагал к башне, ощущая в душе благостную умиротворённость. Поутру он испугался, когда его потянули во дворец правителя Нука, в особенности тогда, когда первый из палачей со всего маха обрушил на него удар палки. Слэй тогда не почувствовал боли. Когда на него посыпались удары с двух сторон, то он, недоумевая, решил, что у него что-то с головой. Боли он, по-прежнему, не испытывал и только тогда вспомнил слова франта Морриера, его таинственного посетителя.

«Мне нечего бояться, я под его защитой!» — обрадовался Слэй, а чей-то чужой голос в голове хмыкнул и сообщил: «Я же тебе говорил, дурашка!» «Ты что, сидишь в моей голове?» — спросил Слэй незнакомого собеседника и тот ответил: «Иногда!» «А когда мы занимались любовью с Эйсинорой? — спросил Слэй. Собеседник подозрительно затих. «Эй!» — позвал Слэй. «Я занят!» — коротко ответил Морриер и добавил: «У меня времени нет наблюдать за вашими кульбитами!» «Видел», — понял Слэй, осознавая, что интимной обстановки больше не будет.

«Что скажет Эйсинора?» — подумал Слэй, а голос в голове возмущённо произнёс: «Зачем сообщать девушке о своих фобиях и распространять инсинуации!»

«Сам ты «инсинуация»!» — сказал Слэй, понимая данное слово, как ругательство. «От такой же инсинуации слышу!» — хихикнул голос внутри и резко заткнулся, видимо, выключился.