Туманный страж (СИ)

К стражнику с усами подошел еще один коллега, что-то ему сказал, и мои сопровождающие повели меня к выходу. Один слева, другой справа, усатый держит одну руку на моем плече. Как будто преступника ведут под конвоем. Не нравится мне это.

Везли меня в крытой конной повозке с зашторенными окошками. Правда, не уверен, что я бы смог запомнить путь, будь они открыты – столица была для меня совершенно незнакомым городом.

Ехали мы буквально минут десять-пятнадцать.

- Где мы? – здание, куда меня привезли, было одноэтажным, с покрытой железными листами крышей, зарешеченными окнами и высоким забором, который венчали острые пики.

Ответил опять усатый – видимо, он главный:

- Здание управления городской стражи.

Лучше, чем могло быть. Я пожал плечами и первым вошел в двери.

Внутри нас встретил еще один секретарь, и я не смог сдержать улыбку – этот тоже был похож на грызуна, только на толстую добродушную мышь.

- Вас ожидает глава управления, - толстый палец ткнул в одну из дверей.

Наша временно неразлучная троица без задержек прошла в кабинет главы.

- Подозреваемый доставлен, - бодро отрапортовал усатый.

Вот как? Ничего, как говорил Карлссон: «спокойствие, только спокойствие!».

- Я свидетель.

Глава управления поднял на меня глаза. Водянисто-голубые, почти белесые, без малейшего проблеска эмоций. Я не оракул, будущее предсказывать не умею, но что-то подсказывает: у меня будут с ним проблемы.

- Садись. Вы – за дверь, -  белоглазый отпустил стражников и уставился на меня немигающим взглядом.

- Вы знаете, зачем меня отправили в Совет со срочным, - выделил это слово, - докладом? Я из Туманной Стражи.

- Мне привезли ваши бумажки. От Совета никаких распоряжений не поступало, значит, я буду действовать по уставу городской стражи.

- Вы знаете, ЧТО творится за городской стеной? - мое напускное спокойствие разлетелось вдребезги, - мы каждый день теряем Стражей и солдат, поселения брошены, люди остались без крыши над головой! И туман будет здесь, в столице, уже через несколько часов. ЭТО вы знаете?

Белоглазый выслушал меня без всякого видимого интереса.

- Мне нужен подробный рассказ о произошедшем в здании Совета. Ты – главный подозреваемый, так что постарайся убедить меня в своей невиновности.

- Я буду молчать, пока мне не дадут поговорить с кем-то из членов Совета.

Глава управления нажал на механический звонок и скомандовал усачу, который появился так быстро, будто только этого и ждал:

- Уведите в камеру, пусть подумает в одиночестве.

Один, раз, еще в студенчестве, мне довелось побывать в «обезьяннике», и это оставило настолько неизгладимый след в моей памяти, что я всеми силами старался никогда больше туда не попадать. Но эта камера… Здесь, на Ррахе, что-то вообще знают о правах человека?

Во-первых, в камере не было ничего, даже отдаленно похожего на кровать или скамейку. Видимо, сидеть и спать предлагалось на кипе грязной соломы в углу. Но, кажется, даже там уже было занято – несколько крыс бросились в рассыпную, когда я сделал пару шагов по направлению к «постели».

На гнилую солому садиться категорически не хотелось, но и пол был ужасно грязным. Глубоко вздохнув, я прислонился к стене. Она была густо покрыта черной плесенью и пятнами непонятной слизи, но этот вариант все равно было лучше других.

Прикрыл глаза. Надо обдумать ситуацию.

На обещанную помощь Миры я мало рассчитывал – не верил, что кто-то захочет помогать опальной беглянке.

Взглянул на часы. Если туман не снизил своей скорости, то примерно через пару часов он уже накроет столицу. Остается надеяться, что Лерс и остальные Стражи что-то предпримут. Потому что если людей начнут эвакуировать только тогда, когда туман будет уже видно, в городе начнется паника и давка, многие погибнут.

А я, как назло, застрял здесь, в этой вонючей камере!

Во мне медленно закипало бешенство. Я знал это чувство, и обычно старался успокоиться, не доводить себя до полного безумия. Друзья и коллеги на Земле считали меня крайне спокойным и уравновешенным человеком, и никто не знал, какие бури иногда зарождаются внутри меня.

Сейчас я чувствовал – не стоит останавливать себя, когда судьба целого города висит на волоске.

Оттолкнулся от стены, подошел к решетке. Покачал, подергал. Надежная. Толстые металлические прутья, огромный замок – такие голыми руками не сломаешь.

Эмоции внутри меня переливались разными цветами: белое, кипящее пламя бешенства; желтое, сжигающее разум безумие; красный огонь ярости; горячая черная злость.

Схватившись за прутья решетки, я дернул изо всех сил, представляя, как мое внутреннее пламя плавит металл, превращая его в горячие жидкие потоки.

Спустя секунду решетки больше не было. Перешагнув через расплавленный металл, я вышел из камеры.

Охранника на посту не было. Что ж, это хорошо. Не знаю, что бы я сейчас мог с ним сделать. По моим венам струился живой огонь, сжигая меня изнутри. Я хотел жечь, палить, убивать.