Туманы Серенгети (ЛП)

— Нет, мисс. Я только сообщаю вам важную информацию. Сегодня хороший день, чтобы поехать в Рутему. Завтра там дождь. Дороги очень грязные. Я счастлив, что мы едем сегодня. Завтра мне пришлось бы взять с вас больше, чтобы помыть машину. Это для Сюзи, моей машины, — он ударил по рулевому колесу. — Она любит, когда я содержу ее в чистоте. Но если вы хотите поехать завтра, то это тоже хорошо. У меня есть зонтик в багажнике. Он из отеля «The Grand Tulip». Очень большой, очень хороший. Его использовала Опра Уинфри (Прим. Опра Уинфри — американская телеведущая, интересная личность, известная не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире). Вы увидите логотип. Логотип «The Grand Tulip», не Опры. Они дали его мне, потому что…

— Сегодня подходящий день. Это не то место, в которое мы направляемся?

— Да, да. Это то место, в которое я везу вас. Вы уже говорили мне. Вы забыли? Это нормально. У меня хорошая память. Но я не понимаю, почему вы хотите пойти туда. Там нечего смотреть. Если вы спросите меня, то должны пойти…

Мы проехали оживленные рынки и колониальные здания, которые стояли как упрямые, пыльные свидетельства далекого прошлого среди модных магазинов. Бахати бубнил, пока мы выехали из Амоша и ехали по грязной дороге через небольшие фермы и традиционные усадьбы. Он умолк на холме с потрясающим видом на площадь и остановил машину.

— Смотрите, — сказал он, указывая на каньоны, простирающиеся до горизонта.

Над облаками, как божественная корона небесной славы, возвышался заснеженный купол Килиманджаро. Я представляла себе его роскошное великолепие каждый раз, когда Мо говорила об этом, но ничто не подготовило меня к моему первому наблюдению его высоких, припорошенных снегом пиков.

Казалось, Бахати разделял моё чувство благоговения. На некоторое время было затишье в его комментариях. У него не было слов, чтобы поделиться со мной, не было уймы фактов, чтобы произвести на меня впечатление. Мы смотрели на сюрреалистического великана, который маячил вдали, величественно возвышаясь над золотыми равнинами африканской саванны.

— Почему вы хотите посетить Рутему? — спросил Бахати, когда мы снова вернулись на дорогу. — Это всего лишь кучка деревенских домиков и пара магазинов.

— Я ищу друга моей сестры, — я объяснила, что привело меня в Амошу и почему я нуждалась в помощи Габриэля.

— Я сожалею о вашей сестре. Это было ужасно, — сказал он. — Этот человек — Габриэль — вы не знаете его фамилию?

— Нет. Только то, что он и моя сестра работали вместе.

— Не беспокойтесь, мисс Родел. Мы найдём его.

Это было обычное утешение, но я была благодарна за это.

Когда мы въехали в Рутему, за нами по пыльной улице бежали босоногие дети, повторяя снова и снова: «Mzyngu! Mzyngu!» (Прим. здесь и далее Mzyngu — белый человек).

— Что они говорят? — спросила я Бахати.

— Мзунгу означает белый человек. Они не привыкли видеть здесь много туристов. — Он припарковал машину под фикусным деревом. Группа покрытых грязью мужчин работала под трактором, бормоча, как хирурги над пациентом. — Я спрошу, знают ли они Габриэля.

Дети окружили нашу машину, пока Бахати разговаривал с мужчинами. Они глазели и хихикали.

— Схоластика, Схоластика! — кричали они, указывая на меня.

— Я понятия не имела, что это значит, но они исчезли, когда вернулся Бахати и прогнал их.

— К счастью для вас, в деревне есть только один Габриэль, у которого есть друг девушка мзунгу. Но он много путешествует, и они не видели его некоторое время. Его семья живёт там. — Он указал на большой комплекс, который выглядел неуместным среди рядов маленьких хижин. Дом по периметру окружал забор с острым, битым стеклом, закреплённым раствором наверху.

Моё сердце замерло. Я не рассматривала возможность того, что Габриэля может не быть поблизости.

— Мы можем пойти спросить, когда он вернётся?

Мы посигналили у ворот и стали ждать. Мужчины перестали работать на тракторе и с любопытством наблюдали за нами. Женщина в платье из красочной местной ткани вышла, чтобы поприветствовать нас. Она говорила с Бахати на суахили через металлическую решётку, но её глаза всё время возвращались ко мне.

— Ты сестра Мо? — спросила она.

— Да. Меня зовут Родел.

— Я рада видеть тебя. Карибу. Добро пожаловать, — сказала она, отпирая ворота. — Я сестра Габриэля, Анна.

Её улыбка была тёплой, а глаза мрачны. Она была прекрасна в своем спокойствии, такими бывают люди с разбитым сердцем. Анна провела нас во двор с фруктовыми деревьями и маленькой игровой площадкой для детей. Пустые качели скрипели, по-прежнему покачиваясь, как будто их торопливо покинули.

Внутри были задёрнуты занавески — позор, потому что это был такой прекрасный, солнечный день. На полу разбросаны коробки, некоторые были пустыми, некоторые заклеенными.

— Я сожалею о вашей сестре, — сказала Анна, после того как мы сели.