Туманы Серенгети (ЛП)

Я голодал по ней и по тому, чтобы доставить ей удовольствие. Своими руками, губами и языком. Мне нравилось, как она кончает, — изгибается, раскрывает рот, пока тёплая плоть дрожит под моими прикосновениями. Каждый раз, когда она достигала пика, я сгорал чуть больше, пока желание овладевать ею горело в моей крови ярким пламенем. Последовал краткий разрыв упаковки фольги, и затем я проник в неё — глубоко, полностью.

Боже. Ощущение того, как её тело открывается мне, окутывая меня как тёплая, влажная перчатка. Её язык у меня во рту. Её руки сжимают меня. Её нога обхватывает моё бедро. Я укусил её за плечо, когда во мне проснулось животное. А затем всё превратилось в первобытную страсть, ничего, кроме звука её тихих стонов. Моё облегчение должно было быть быстрым, но я держался, не желая, чтобы это заканчивалось. Находиться внутри неё было наркотиком. Находиться внутри неё было чистой эйфорией. Я перехватил выдох, который вырывался у неё, когда напряглось её тело. Она снова кончала.

— Да, — прорычал я, пока она извивалась подо мной. — Чёрт, да, — а затем я сдался взрыву огненных ощущений, которые охватили меня, потрясая всё нутро.

Потом она просунула ногу между моими и положила голову мне на грудь. Я чувствовал её ресницы на своей коже каждый раз, когда она моргала. Это был крохотный трепет — нежнейшее ощущение — но оно успокоило горячую боль, которую оставило её отсутствие. Меня охватила волна наполненности, пока она медленно, постепенно закрывала глаза и засыпала в моих руках.

Свет снаружи проникал сквозь жалюзи и оставлял узоры на стене. Ночь была другой, совсем не такой, как на ферме. Звук одинокой проезжающей машины, приглушённые разговоры проходящих мимо людей, хлопки листьев по оконной раме. Пальцы моих ног свисали с её крохотной кровати. Моя голова лежала на взбитой подушке с цветочным узором. На полу раскиданы заколки-невидимки. На комоде стоят духи, лосьон и маленькие баночки. Я улыбнулся и притянул Родел ближе. Она уткнулась в меня носом, довольно вздыхая.

Я был за много миль от дома, но чувствовал, что именно здесь моё место.

Глава 28

Следующим утром я проснулся рано. Несколько долгих ленивых мгновений я лежал в кровати, наслаждаясь теплом женщины, спящей рядом со мной. Мой взгляд прошёлся по её лбу, по маленьким волоскам, которые плавно переходили в линию её волос, по её розовым мягким губам. Я прижался кончиком своего мизинца к месту между её носом и верхней губой. Фильтрум. Я проверил в словаре. Это место было моим. Оно идеально мне подходило. Как и вся она. Каждая часть меня была создана для того, чтобы подходить каждой части её.

Моё желание зашевелилось под одеялом, горячее и тяжёлое. Я хотел её с таким желанием, которое не знало глубины. Она была красивой и опустошающей. Такой, какой и должна быть любовь. Я мог провести вечность в уголках её разума и никогда не испытал бы скуки. Я мог целовать её губы каждое утро и всё равно не изучить все вкусы её души. Я был влюблён в эту девушку — так сильно влюблён, что это вызывало у меня ужас.

Я накрыл её одеялом и выскользнул из кровати, улыбаясь, когда она укуталась сильнее. Мы просыпались и занимались этим снова. И снова. Я истощил её. В лучшем возможном смысле.

«Так тебе, — сказал я неприличной книге на полу. Затем остановился и пролистал её. — Хмм. Может, мы можем сегодня сделать это. Нет. Это. Это даже горячее. Чёрт возьми».

Когда Родел спустилась вниз, я сидел на диване, задрав ноги, уткнувшись в роман.

— Серьёзно? — она забралась на меня сверху и поцеловала. — Не знаю, что мне кажется более сексуальным. То, что ты читаешь эту книгу, или утренняя щетина на твоём лице, — её пальцы прошлись по линии моей челюсти. — Я всё ещё не привыкла видеть тебя без бороды.

— Ощущения другие, когда я делаю это? — я притянул её ближе и захватил её губы.

— Подожди! — она спасла книгу, раздавленную между нами. — О. Мой. Бог. Ты загнул уголки моей книги? — она села на пятки и пролистала книгу.

— Только те части, которые мы, по-моему, должны повторить.

— Джек, — она печально покачала головой. — Никогда не загибай уголки книги.

— Ты такая горячая, когда ругаешься на меня из-за книг. — Её ночнушка задралась вверх по бёдрам, губы надулись, и она прижимала книгу к груди так, будто это был раненый ребёнок. — Ты знаешь… — я перевернул её, чтобы она встала на четвереньки, уткнувшись носом в складки романа, — я много занимаюсь с тобой сексом. В своей голове. Вот так, — я сжал её сладкую задницу и потёрся своим пульсирующим стволом о её трусики. — Почитай мне, Родел. Почитай мне, пока я имею тебя. — Я отодвинул ткань её трусиков в сторону и проскользнул в неё пальцами. Она издала сдавленный стон.