Туманы Серенгети (ЛП)

Мы оставили их позади и проехали болота и топи, где бегемоты валялись в толстых, влажных грязевых бассейнах. Стая узкозадых гиен окружила останки убитого животного. Они прогнали чернокожих шакалов, которые посягнули на их добычу. Стервятники и аисты марабу парили выше, пытаясь присоединиться. Два восточных венценосных журавля наблюдали, как группа агрессивных буйволов преследует льва вокруг водопоя.

Джек свернул с грунтовой дороги и остановил машину. Через несколько минут он появился рядом со мной и протянул мне бинокль.

— Видишь там эту группу птиц? — он ждал, когда я замечу их. У них были сливочно-белые шеи, и они что-то подбирали с земли своими клювами.

— Это Африканские большие дрофы. Самцы относятся к самым тяжелым летающим птицам в мире. Теперь посмотри на это дерево. Высокое, с веткой, простирающейся вправо.

Он стоял позади меня, с грудью, прижатой к моей спине, указывая на дерево. Его другая рука лежала на моем плече, теплая и тяжёлая.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти то, что он хотел, чтобы я увидела.

— Гепард, — сказала я.

Он растянулся на ветке, закрыв глаза, а хвостом отгонял мух, парящих вокруг него.

— Не гепард. Леопард. — Мы были настолько близко друг к другу, что дыхание Джека шевелило мои волосы, когда он говорил. — Их легко спутать, потому что у них обоих есть пятна. Гепарды имеют сплошные черные пятна и черные разорванные линии, которые бегут из уголков их глаз. Пятна леопардов сгруппированы, например, в розетки. Леопарды также больше и более мускулистые. Они не созданы для скорости, как гепарды, но то, чего им не хватает в скорости, они компенсируют скрытностью и силой. Они часто уносят свою добычу высоко на деревья, чтобы другие хищники не съели её.

Я наблюдала, как живот леопарда поднимался и опадал при каждом вдохе. Я думала о том, как он скользит среди высокой травы саванны, вызывая едва заметную рябь, бросаясь на ничего не подозревающую добычу, оказывающуюся в смертельном захвате его мощной челюсти.

— Номер три из большой пятерки, — сказала я, немного содрогнувшись.

— Тебе все еще холодно?

— Я в порядке, — сказала я, наклоняя к нему свое лицо.

Солнце было прямо позади него, обрамляя его густые распущенные волосы, как золотую гриву.

«Интересно, ходит ли он в этом как Муфаса, Мо».

— Что смешного? — Джек заметил мою усмешку.

— Ничего, — я отвела взгляд. — Иногда у меня такие странные разговоры с моей сестрой.

— Это как-то связано со мной, не так ли? — спросил он, словно разговор с моей мёртвой сестрой был совершенно нормальным делом. Опять же, возможно, это было то, что он мог бы понять.

— Ты это делаешь? — спросила я. — Ты когда-нибудь разговаривал с Лили?

— Я не могу. — Вокруг него снова выстроились стены, как будто я зашла слишком далеко и коснулась чего-то, что он не хотел, чтобы кто-нибудь видел, чего-то личного, оголенного и болезненного.

— Я не могу… с ней встретиться.

Моё сердце сжалось. Джек слишком винил себя, чтобы поговорить со своей дочерью. Даже в воображении. Потому что он не смог вовремя добраться до неё. Потому что она умерла одна. Я хотела что-то сказать, но закрыла рот. Говорить кому-то что-то вроде того, что нужно оставить свои переживания в прошлом было полным дерьмом.

— Если ты не можешь говорить, просто слушай, — сказала я. — Может быть, однажды ты услышишь, что она говорит.

Я протиснулась мимо него через открытую крышу и села. Мы ехали молча, пока не добрались до участка с высокими деревьями с желтой корой. Обезьяны-верветки выскочили из густого полога, а птицы порхали среди веток.

— Лес Лерай, — сказал Джек.

— О, Джек. Смотри! — я сжала его руку и указала в тенистую чащу.

Огромный слон терся о дерево, его большие бивни тащились по грязи.

— Это старый слон. Большинство слонов в кратере — самцы, — сказал Джек. — Большие размножающиеся стада только иногда спускаются сюда.

— Почему он это делает? Протирается об это дерево?

— Вероятно, чешется. Или избавляется от паразитов на коже.

Он наклонился вперед и посмотрел в бинокль.

— Может быть, он просто возбужден.

Он сказал это так деловито, что я рассмеялась.

— Ты что, посмотрел на его «шланг»?

Джек посмотрел в мою сторону.

— Ты только что фыркнула, Родел Эмерсон?

— Это был хохот.

Он сел и сложил руки.

— Ты фыркнула. И ты называешь член «шлангом».

— Мо сказала, что я должна спуститься сюда, чтобы показать мне шланг слона.

— В этом случае миссия выполнена, — он сделал мнимую галочку в воздухе и передал мне бинокль. — Продолжай. Не стесняйся.

— Нет, спасибо. Мне не нужно видеть его… его «шланг».

Я была уверена, что мои щеки стали бордово красными или, может быть, приобрели яркий оттенок спелой вишни.

— О, мой Бог. Ты стесняешься. Ты стала цветом как закат Серенгети, — Джек усмехнулся. Полноценная улыбка от уха до уха, которая была ослепительной.

— Мы можем просто поехать? — я протянула ему бинокль.

— Держись, — сказал он, снова заводя машину. — Вероятно, мы увидим еще несколько «шлангов».