Туманы Серенгети (ЛП)

— Я никогда не играл в шарады с двумя людьми. Это глупо.

— Ой, да ладно! Я буду первой.

Я вытащила книгу с полки, прочитала заголовок и положила её обложкой вниз на свой стул.

— Ладно, была не была, — я подняла вверх три пальца.

— Книга, очевидно. Три слова.

Я кивнула и попыталась изобразить первое слово, держась за нос и высокомерно прогуливаясь по комнате.

— Пердун! Ты чувствуешь запах того, что кто-то пукнул! — воскликнул Бахати.

Я посмотрела на него и покачала головой.

— Звучит как… — Бахати интерпретировал мой жест. — Ковбой! — сказал он, когда я гордо расхаживала вокруг.

— «Гордость и предубеждение», — сказал Джек, не поднимая глаз.

Я повернулась к нему, открыв рот.

— Верно. Первое слово звучит как поездка. Вот, что я пыталась передать, — сказала я Бахати.

— Ладно, твоя очередь.

— Итак, кто победил? — спросил он, взяв ещё одну книгу с полки.

— Джек, я думаю, — ответила я.

— Но он даже не играет.

— Это не имеет значения. Просто продолжай, Бахати.

Бахати сделал вид, что проверил книгу, которую держал. Он отложил её и подумал некоторое время.

— Книга. Два слова. Первое слово…

Я колебалась, указав на его задницу.

— Умм… круп, задняя часть, задняя сторона, зад.

Бахати показал, чтобы я продолжала в том же направлении.

— Задница, жопа… — я остановилась, когда он прыгнул. — Жопа?

Он кивнул, но хотел, чтобы я расширила понятие.

— Ягодицы?

Он покачал головой.

— Зад, низ…

— Нет, что ты сказала раньше!

— Тебе нельзя говорить. Придерживайтесь правил. Так… жопа?

— Боже, твой английский! Неважно. Переходим ко второму слову, — он плавно прошёлся как дива через всю комнату, бедра покачивались, он обмахивал своё лицо и хлопал ресницами.

Я собиралась сделать предположение, когда Джек снова влез.

— «Дон Кихот», — сказал он, всё ещё наклонившись над своим столом.

— Правильно! — сказал Бахати, показывая нам книгу.

— Как, черт возьми, это «Дон Кихот»? — спросила я. — Ты указал на свою задницу.

— Жопа, как у осла. Но ты сказала задница, а это не подходит. Тогда я перешел к следующему слову, — Бахати хлопнул в ладоши. — «Дон Кихот».

— Это просто… ни за что в жизни…

— Ты отрицаешь «Дон Кихота»? Кроме того, Джек угадал его, — злорадствовал Бахати.

Я взглянула на Джека. Он был занят тем, что писал что-то, но я заметила, что один уголок его губ слегка приподнялся.

— Нет, — я подошла к нему. — Я не верю в это. Что-то здесь не так.

Джек положил ручку и откинулся на спинку стула, глядя на меня глазами, похожими на капли дождя на диких, синих незабудках.

— О чём ты говоришь, Родел?

— Я не знаю, но мне это не нравится, — мои глаза сузились при взгляде на него. Я схватила свою книгу и развернулась на пятках.

— Куда ты идёшь? — позвал он меня.

Боже. Этот голос. Он заставил меня почувствовать, что я должна идти прямо в его спальню.

— Наружу. С мистером Дарси, — ответила я, направляясь к крыльцу. Это было моё любимое занятие в конце дня — устроится на качелях с хорошей книгой.

Я не зашла слишком далеко в своём свидании с мистером Дарси, когда появился мистер Уорден с одеялом в руке.

— Я подумал, что тебе это может понадобиться, — сказал он. — Сегодня вечером холодно.

Я проигнорировала его, уткнувшись в книгу носом.

— Да, определенно в воздухе мороз.

Качели закачались, когда он сел рядом со мной.

— Хорошо, хорошо, — сказал он, после того как устал слушать скрип качели. — Никто никогда не прикасается к этим книгам, кроме тебя, поэтому практически у каждой есть своё место. Я мог точно сказать, какие книги брали ты и Бахати.

Несколько секунд я смотрела в свою книгу. Затем я потянула за угол одеяла, которое принёс Джек, и натянула его на свои колени. Джек, возможно, улыбнулся, и, может быть, я тоже это сделала, но только самую малость. Книжные ботаники находят подобную ​​вещь сексуальной — человека, который знает свои книжные полки, как свои пять пальцев.

«О, мой дорогой-придорогой мистер Дарси, — подумала я. — У меня такие проблемы. Я знаю, что совершенно пропала, ведь даже ты не можешь привлечь моё внимание. Я задерживаю дыхание каждый раз, когда прохожу мимо его двери. Моя кожа покалывает каждый раз, когда он сидит рядом со мной».

Я закрыла книгу и бросила взгляд на полумесяц. Он висел между скоплениями звезд, его ореол выделялся светлым пятном на фоне чёрного как сажа неба.

— Я боюсь, Джек.

— Чего?

«Никогда не чувствовала ни к кому другому того, что я чувствую к тебе».

— Завтра, — ответила я. — После того, что случилось с Джумой, я не знаю, чего ожидать.

Джек немного помолчал. Затем он полез в карман и достал телефон.

— Я хочу тебе кое-что показать, — он пощёлкал на нём, пока не нашёл видео. — Это последнее танцевальное представление Лили. Я записал его за несколько недель до её смерти. Посмотри на её лицо — это чистая радость.