Туманы замка Бро

– Никто не видел, – тихо произнёс Грегори и приподнял было руки, чтобы её обнять, но когда Милдрет отпрянула, настаивать не стал. – Я любого убью, кто что-то скажет про тебя.

– Любого? – Милдрет вскинулась и снова посмотрела на него со злостью. – А его?

– Однажды – и его.

– Ты обещал ему меня? Что значит «ты дал слово», Грегори?

Грегори облизнул губы.

– Тогда, три года назад… Я заключил с ним сделку. Он не отдал бы мне тебя, если бы я не обещал, что по первому требованию отдам тебя ему.

Милдрет вздрогнула.

– Это значит… – медленно проговорила она. – Значит… Это случится опять?

Грегори отвёл взгляд и молчал. «Я всё сделаю, чтобы этого не произошло», – билось в голове, но обещать он не мог и слабость свою признавать не хотел.

Плечи Милдрет опустились, и она замерла, не говоря больше ничего, будто смирилась с судьбой. Теперь уже Грегори сжал кулаки и молча смотрел на неё.

– Он сказал, – Милдрет сглотнула, – сказал – все знают, что ты развлекаешься со мной.

Грегори сильнее втиснул ногти в ладони.

– И что? – спросил он. – Какая разница, что они говорят?

– Но это не так! – Милдрет подняла на него взгляд. – Ни разу, Грегори! До сих пор… Да и теперь…

Грегори шагнул к ней и, наплевав на попытки сопротивления, прижал к себе.

– Пусть говорят, что хотят, – сказал он тихо. – Они все никто. Для меня важна только ты.

Милдрет всхлипнула, и, обхватив шею Грегори руками, прижалась к нему.

– Я люблю тебя, – прошептала она. «Несмотря ни на что», – пронеслось в голове.

– Я тоже тебя люблю, сердце моё.

Прошло три дня. Милдрет оставалась задумчива и мрачна – впрочем, такой она была почти что всегда.

Первую пару дней Грегори ходил от стены к стене, пытаясь осмыслить своё новое положение, но вместо мыслей о нём в голову постоянно лезла Милдрет. Она почти не выходила – ни во двор, где всё ещё боялась встретиться лицом к лицу с теми, кто о ней говорил, ни за стены замка, где тоже теперь чувствовала себя неуютно одна.

На третий день вечером Грегори усадил её за стол и стал диктовать письма, одно за другим. Он писал всем, кому писал до сих пор, и вопрос во всех письмах был один: «Готовы ли вы поддержать меня, когда время придёт?»

Отсылать их с Милдрет он, впрочем, не спешил. Вместо этого дождался, когда в карауле будут стоять люди Артура, и попросил найти слугу, который не умел бы читать. С ним были переданы письма, которые следовало отнести адресатам внутри замка, и оставалось ещё одно – для Доба Воробья, которое должна была, но пока не могла передать Милдрет.

Ещё одно письмо было адресовано Тизону, и его относила Милдрет, потому что скрывать эту переписку и связывать её с другими не было смысла – с Тизоном Грегори хотел поговорить лично и просто назначал встречу в письме.

С выездом за пределы замка он Милдрет не торопил – ему самому было неспокойно от мысли, что та отправится одна, и в конце недели, попросив достать новую верёвку, Грегори прикрепил её сам и спустился по стене вместе с Милдрет.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он уже в деревне, наблюдая, как Милдрет усаживается на коня.

Та пошевелила бёдрами, будто проверяя собственное состояние и, поморщившись, сказала:

– Хорошо.

Звучало неправдоподобно, и, оставив свою лошадь, Грегори сказал:

– Возьмём одного коня. Ехать недалеко.

Он забрался за спину Милдрет и обнял её, так что спина девушки плотно прижималась к его груди. Пах мгновенно наполнило возбуждение – ничего поделать с собой Грегори не мог.

Милдрет чуть повернула голову, вглядываясь в его лицо, и Грегори понял, что она тоже это ощутила.

– Трудно быть с тобой рядом и не чувствовать ничего, – сказал Грегори тихо, прижимая её ещё плотней.

Милдрет сглотнула. Качнулась чуть назад и прильнула своими губами к его губам.

С тех пор, как они вернулись в замок Бро, это был их второй поцелуй, и Грегори мгновенно ощутил жажду, которая до сих пор дремала в нём. Он стремительно перехватил инициативу, силясь проникнуть в Милдрет хотя бы так, почти что (трахая) её рот языком. Милдрет обмякла, полностью полагаясь на руки Грегори, державшие её. Она отвечала мягко, не пытаясь вторгнуться на территорию господина и просто позволяя Грегори делать по-своему. А когда тот отстранился и заглянул Милдрет в глаза, пытаясь отыскать там осуждение или одобрение, прошептала:

– Я хочу, чтобы ты сделал это со мной.

Грегори обнял её за талию и прижал ещё сильней.

– Ты уверена? – спросил он.

– Хочу знать, как это будет с тобой.

Грегори на секунду прижался лбом к её виску и прошептал:

– Когда вернёмся домой, – а потом сел ровно и дал шпоры коню.

Они отвезли письмо и тут же на месте получили подтверждение, что Доб способствовать готов. Он не попросил ничего взамен, но Грегори был почти что уверен, что среди соратников он один будет такой. Грегори предупредил также, что теперь следует передавать письма в другую башню, и передал Добу небольшой мешок золота – в благодарность за то, что тот был верен ему в нужде. Одновременно он намекнул, что пригодилась бы новая мебель, которую так же, как прежнюю, можно доставить по частям.