Туманы замка Бро

– Я всё исправлю, – прошептал Грегори и попытался слегка её приласкать.

– Не надо, – произнесла Милдрет и отвела взгляд.

А в следующую секунду полог шатра откинулся.

Милдрет и Грегори одновременно обернулись ко входу и увидели мужской силуэт.

Сэр Генрих секунду привыкал к царившей в шатре темноте, а потом взгляд его запечатлел скрючившуюся на шкурах плачущую Ласе и обнимающихся обнажённых Грогори и Милдрет. Рука Грегори при этом всё ещё лежала у Милдрет на груди.

– Как это понимать?! – рявкнул Генрих.

Милдрет отшатнулась и зашарила глазами по полу в поисках одежды.

На Грегори же снова нахлынуло то ледяное спокойствие, которое он испытывал большую часть ночи после того, как обнаружил рядом с собой Ласе.

– Не вмешивайтесь, дядя. У нас была первая брачная ночь.

– Что?!

– Разве вы не этого хотели, сэр Генрих? Я всё-таки взял вашу дочь.

Генрих ещё раз пробежал взглядом по трём фигурам. Ласе уже села, но по-прежнему обнимала себя, пытаясь спрятать наготу. Милдрет стояла, едва успев натянуть на себя длинную рубаху, но не успев завязать брэ, а Грегори расправив плечи смотрел на наместника.

– Я тебе сейчас покажу, чего я хотел! – прогремел Генрих и, поймав Милдрет за плечо, дёрнул её к выходу.

– Эй! – крикнул было ему вслед Грегори. Рванулся следом, но тут же вспомнил, что обнажён, и принялся стремительно натягивать штаны и тунику. Так, едва прикрыв тело, он выскочил из шатра и увидел, как Генрих швыряет Милдрет на землю перед костром, где сидели рыцари, сопровождавшие их.

– Проклятый скотт покусился на мою дочь, – заявил Генрих. – И проклятый скотт будет умолять меня о том, чтобы я простил его.

Генрих ткнул Милдрет в лицо сапогом.

– Давай, пёс. Покажи, как ты сожалеешь о том, что натворил!

Милдрет отпрянула, но Генрих тут же поймал её за волосы и уткнул носом в сапог приказал:

– Лижи. Как всё твоё племя должно лизать нам сапоги. Как привык лизать член своего господина.

Грегори замер, тщетно пытаясь нащупать у пояса клинок.

Милдрет стиснула зубы и снизу вверх посмотрела на Генриха.

– Даже пальцем не прикоснусь к такому ничтожеству, как ты, – прошептала она.

– Ты сделаешь, как я скажу, или я выбью тебе все зубы, – Генрих размахнулся и под хохот зрителей ударил Милдрет по лицу, так что та опрокинулась навзничь. Шагнул к ней и поставил сапог на грудь. В полумраке Грегори с трудом разглядел, как Генрих развязывает штаны, а затем тугая струя ударила вниз, Милдрет в лицо.

Этого Грегори видеть уже не смог. С гортанным рыком он подскочил к одному из рыцарей, сидевших у костра, и, вырвав из его рук нож с насаженным на него куском мяса, сбросил мясо в огонь, а кинжал одним движением воткнул Генриху в живот.

Генрих выпустил из обмякших рук член и повернул к Грегори лицо. Глаза его были широко раскрыты от удивления, но он что-то ещё пытался говорить – Грегори не слышал ничего. Рывком вынув кинжал из тела наместника, он ударил ещё раз, уже под рёбра, и ещё, а потом бросил врага на колени перед собой и полоснул лезвием по горлу.

На всё это потребовалась пара секунд, так что многие из зрителей ещё не успели перестать жевать, но Грегори показалось, что он бил противника несколько долгих минут – а затем так же медленно безжизненное тело Генриха Вьепона падало на землю.

Милдрет снизу вверх испуганно смотрела на него, а потом оба они опомнились разом, Милдрет скрючилась, пытаясь спрятаться ото всех, а Грегори сорвал с Генриха окровавленный плащ и укрыл её.

– Итак, – Грегори повернулся к рыцарям. В зрачках его пылали отблески костра, а кинжал в руке ещё не обсох от крови. – Я – лорд Вьепон. Я решаю, кому жить в замке Бро и кому умереть. И кто чего достоин – тоже решаю я. Несогласные могут прямо сейчас отправиться вслед за человеком, предавшим моего отца.

Секунду царила тишина. Кажется, даже те, кто сидел у соседних костров, смотрели на него. А потом первый из рыцарей вскочил на ноги и бросился на Грегори, обнажив клинок.

Грегори, безусловно, не успел бы отбить удар, если бы Милдрет не поймала рыцаря за ногу и не рванула вниз, заставляя упасть.

Раньше, чем второе тело осело на землю, вскочил ещё один, чтобы броситься на защиту молодого лорда, и тут же третий преградил ему путь, обнажая собственный меч.

Началась драка, в которой никто не щадил никого и трудно было отличить своих от чужих.

Кто-то выпустил собак, и те метались между сражающимися, чуя свежую кровь и не зная, чьим командам подчиняться они должны.

Бойня кончилась лишь тогда, когда меж деревьями замерцал первый солнечный луч. Из сорока человек, отправившихся на охоту, только пятнадцать остались стоять.

Милдрет замерла около Грегори, кутаясь в окровавленный плащ – теперь уже окровавленным казалось всё: вся одежда, земля и начавший по новой таять снег кругом.

Один из рыцарей замер в поисках следующего противника, но увидел вокруг только мертвецов – и таких же растерянных воинов, как и он сам. Затем взгляд его упал на Грегори, и рыцарь, опустившись на одно колено, протянул перед собой меч рукоятью вперёд.

Секунда – и его примеру последовали все.