Тунгусский метеорит

При рациональном объяснении – слишком много неувязок. Зато всё хорошо объясняется, если вспомнить рассказ охотника Василия: не умиротворенный дух убитого медведя превращается в Тунгнака, который летает над тайгой в виде вороньей стаи, а убивает, перекинувшись в медведя.

Но такое мистическое объяснение не принимает здравый смысл! Заверения Михаила о том, что Тунгнаки – это «песнь не из той оперы», а бурых Тунгнаков быть не может в принципе – мало утешает. Но, вот, в чём я с Михаилом согласен – так то, что до темноты отсюда надо убраться, и вдвойне согласен, что лучше на вертолёте. Я впервые осознал, что такое «суеверный страх» – это страх остаться в ночи наедине с пугающей неизвестностью.

Связавшись с Подушкиным, я вкратце ввёл его курс наших дел, и, получив заверения, что он с вертолётчиками успеет нас забрать до темноты, я пошел к Михаилу. По дороге осмотрел бульдозер. Состояние бульдозера навело на мысль, что такое надругательство над бульдозером могло сотворить только разумное существо, человек – ни безмозглый дух, ни «трижды разумный» медведь такое сделать бы не смогли. Отсюда сам собой напрашивался вывод, что вся эта жуткая картинка в теплушке и прочее, это всё – мистификация. Жуткая, зловещая, жестокая, но мистификация. Тогда получается, что Василий в сговоре с мистификаторами – уж больно гладко его слова легли на открывшуюся картину. Я вспомнил, как он запугивал нас, как старался отговорить от посещения кратера. Но мистификаторы перестарались, не надо было так усердствовать над бульдозером.

Сначала я хотел сразу поделиться догадками с Михаилом, но потом передумал, пусть помучается, не надо было надо мной подшучивать.

Михаил встретил меня обнадёживающим открытием – дизель-генератор цел. Я обрадовался, даже если Подушкин с вертолётчиками задержится, будем со светом, не придется разводить костры для обозначения посадочной площадки.

Под предлогом осмотра штольни при электрическом освещении, я предложил завести дизель-генератор. Михаил согласился, мы прикатили бочку с топливом и легко запустили дизель. Михаил сходил в теплушку и принес каски и респираторы, пояснил, мол, техникой безопасности пренебрегать нельзя.

Перед входом в штольню я остановил Михаила и предупредил, мол, будь осторожен – медведь мог устроить в штольне «бивуак», залечь в ней на днёвку. Михаил благодарно кивнул за предупреждение, мол, спасибо друг. Мне стало за себя стыдно, и я хотел признаться, что это была шутка, но Михаил уже включил рубильник и заглянул в штольню.

– Не бойся, Николай. Медведя в шахте нет, – сказал Михаил, входя в штольню. Я последовал за ним. Лампы на потолке штольни мерцали, но было достаточно светло. Буквально в десяти метрах от входа на путях стояла пузатая вагонетка, груженая бочками.

– Видишь, щель между вагонеткой и стенкой штольни слишком узкая, человек может протиснуться, а медведь – никак. Пойдем, посмотрим, что за бочки в вагонетке.

Мы подошли к вагонетке. Вагонеток на путях было три и в каждой по три бочки. Михаил постучал по бочкам, судя по звуку, бочки были не пустые.

– Солярка, – сказал Михаил, обнюхав бочки.

– Зачем в штольне солярка? – спросил я.

– А хрен его знает! – ответил Михаил. Исчерпывающий ответ! Впрочем – поделом, нефиг лезть с идиотскими вопросами!

Михаил заглянул в щель между стенкой штольни и вагонеткой, спросил: – Как ты думаешь, далеко «старатели» прокопали туннель?

– Они успели прокопать восемьдесят метров – в теплушке на доске мелом отмечено, старатели записывали пройденные метры, – ответил я.

– Странно, там, в туннеле в метрах двадцати за вагонетками стоит проходческий комбайн. Почему комбайн стоит посередине прокопанного туннеля? Если его хотели вытащить, тогда зачем на пути загнали вагонетки с бочками? – задумчиво спросил Михаил.

Хотел ответить «исчерпывающим ответом», но вовремя спохватился и промолчал – Михаил меня не спрашивает, он просто рассуждает вслух.

– Значит, до горловины они не докопали метров двадцать. Почему? – спросил Михаил и стал протискиваться вдоль вагонеток.

Хотелось ответить: «По кочану!», но слушать уже было некому – Михаил ушел вперед. Я стал протискиваться вслед за Михаилом. А вот и ответ – сразу за вагонетками стены туннеля покрывал синеватый налёт – синяя глина проступает, – понял я!

Михаил меня не ждал, он пошел вперёд по туннелю к проходческому комбайну. Я пошел вслед за Михаилом. Интересная штука – этот комбайн! Тележка на рельсах с электромоторами и седушкой для оператора, куча рычажков управления, транспортер для вынутой породы и двухметровая круглая фреза Круглая фреза была не совсем круглой, у неё был срезан кусок окружности, так что между туннелем и фрезой была щель. В эту щель и пролез Михаил.

– Твою мать! – услышал я голос Михаила из-за проходческого щита. Эта фраза у Михаила означает крайнее удивление, возмущение или восхищение. Что на этот раз? Я бросился в щель между фрезой и стенкой туннеля к Михаилу.