Туннель в небе. Есть скафандр – готов путешествовать

Это меня и спасло. Безнадежная атака, способная свалить разве что другого котенка, все же отвлекла черверотого, не позволив ни убить, ни парализовать меня. Более того, он потерял равновесие и упал.

И тогда я растоптал его. Голыми ногами, прыгнув прямо на его рачью голову!

Жуть! Как будто я вскочил на пластиковую коробку с земляникой. Голова с хрустом смялась, развалилась на куски. Даже в угаре схватки меня, обуреваемого жаждой убийства, затошнило от омерзения. Я наступил на «червей» и отпрыгнул. Потом схватил Чибис и оттащил ее; мне так же остро хотелось смыться, как секундами раньше – драться.

Я не прикончил его. В течение ужасных мгновений казалось, что придется добивать. Но потом я понял: хоть он и жив, ему не до нас. Он подергался, как обезглавленная курица, потом притих и стал совершать осмысленные движения.

Он не видел.

Я лишил его глаз. Может, и ушей, – но ужасные зенки точно раздавил.

Он тщательно ощупал пол, затем поднялся на ноги, весь целый, за исключением головы. Постоял неподвижно, опираясь на третью ногу, принюхался. Я оттащил Чибис подальше.

Он двинулся. Не к нам, а то бы я заорал. Он пошел в другую сторону, натолкнулся на стену, выпрямился и побрел прямо по коридору туда, откуда мы пришли.

И рухнул в оказавшуюся на пути яму.

Я вздохнул и спохватился, что слишком крепко сжимаю Чибис, – как бы не задохнулась. Я отпустил ее.

– Вот тебе оружие, – сказала она.

– Ты о чем?

– О штуковине, что на полу, рядом с Мадам Помпадур. – Она подняла свою куклу, стряхнула с нее куски черверотого, потом взяла похожую на фотоаппарат штуковину и протянула мне. – Осторожнее, не направляй на себя. И на меня.

– Чибис, – слабым голосом спросил я, – у тебя вообще нервы есть?

– Есть, конечно. Только я ими не пользуюсь. Разве что в свободное время, а сейчас недосуг. Знаешь, как с этим обращаться?

– Нет. А ты?

– Я видела, и Мамми рассказывала. – Она небрежно взяла трофей и направила в сторону. – Дырки сверху: если открыта одна – парализует, если обе – убивает. Нужно нажать сюда. – Она нажала, вылетел луч яркого голубого света и рассеялся у стены. – От света ничего не будет, – добавила девочка. – Это для прицеливания. Надеюсь, там за стеной никого не было. Впрочем, нет, надеюсь, кто-то был. Ты меня понимаешь.

Устройство походило на тридцатипятимиллиметровый фотоаппарат со «свинцовой» линзой, только скособоченный, будто собранный по устному описанию. Я взял его, стараясь не направлять куда не надо, и осмотрел. Потом испытал – по ошибке на полной мощности.

Луч голубого света пронизал пустоту, и задымилась стена. Я выключил.

– Тратишь заряд, – сказала Чибис. – А он может понадобиться.

– Надо же было опробовать. Идем.

Чибис взглянула на часики с Микки-Маусом – меня задело, что они уцелели, а мои, такие с виду солидные, нет.

– Времени очень мало, Кип. Мы можем допустить, что этот был единственным уцелевшим?

– Что? Конечно нет! Пока не убедимся, что они все мертвы, нельзя ничего предпринимать. Пошли.

– Но… Ладно, я поведу. Ты не знаешь дорогу.

– Нет!

– Да!

Пришлось подчиниться. Она вела меня и держала излучатель голубого света, а я прикрывал тыл и мечтал о третьем глазе на затылке, как у черверотых. Не было уверенности, что у меня реакция быстрее, чем у Чибис, да и с трофейным оружием она была знакома лучше.

И все равно мне было не по себе.

База была огромной; должно быть, половину горы источили проходами. Мы бежали рысцой, не обращая внимания на разные вещи, диковинные, как музейные экспонаты, но вдвое интереснее, и лишь проверяли, не остались ли где-нибудь черверотые. Чибис держала оружие наготове, болтала без умолку и поторапливала меня.

Кроме опустевшей базы, отсутствия кораблей в порту и обеденного времени у черверотых, для успешного выполнения плана Мамми требовался определенный час плутонианской ночи.

– Почему? – спросил я.

– Конечно, чтобы связаться со своими.

– Но… – Я осекся.

Подумал, что знаю о расе Мамми еще меньше, чем о черверотых. Теперь она мертва – Чибис сказала, что она очутилась снаружи без скафандра, а значит, погибла; это нежное существо и двух секунд не продержалось бы при сверхарктической температуре. Не говоря уже об удушье и кровоизлиянии в легкие. Я сглотнул.

Разумеется, Чибис может ошибаться. Надо признать, она редко это делала – но вдруг сейчас как раз такой случай? Тогда мы найдем Мамми? А если не найдем? Если она снаружи?..

– Чибис, ты знаешь, где мой скафандр?

– А? Конечно. Там же, где я взяла это. – Она похлопала по нейлоновой веревке, которую обмотала вокруг пояса и завязала бантиком.

– Тогда, как только убедимся, что черверотых не осталось, я выйду наружу и поищу ее!

– Да, да! Но надо найти и мой скафандр, я тоже пойду.

Кто бы сомневался! Может, уговорю ее подождать в туннеле, не выходя под ледяной шквал.

– Чибис, почему сигнал нужно было послать именно ночью? Над орбите дежурит корабль? Или…

Мои слова прервал грохот. Заходил ходуном пол – такая тряска одинаково ужасает людей и животных. Мы застыли как вкопанные.

– Что это? – прошептала Чибис.

– Если не часть суматохи, затеянной Мамми…

– Не думаю.

– Тогда – землетрясение.

– Землетрясение?