Туннель в небе. Есть скафандр – готов путешествовать

Книги чистенькие, как нераспечатанные коробки с конфетами. И корешки не узнать.

В общем, близко, только детали не совпадают.

Мне нравится эта комната, пропела Мамми. Она похожа на тебя, Кип.

– Мамми, – спросил я слабым голосом, – как вы это сделали?

Мы спрашивали тебя. И Чибис помогла.

Но ведь Чибис никогда не бывала в моей комнате! Впрочем, она видела достаточно американских домов, чтобы стать на Веге консультантом-экспертом.

– Чибис здесь?

Она сейчас придет.

Если рядом Чибис и Мамми, все будет хорошо. Вот только…

– Мамми, я не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Она положила крошечную теплую ладонь мне на лоб и наклонилась так, что я мог видеть лишь ее огромные, как у лемура, глаза.

Ты их повредил. Но теперь поправляешься, не волнуйся.

Если Мамми советует не волноваться, значит и впрямь нет причин вставать на уши. Эти глаза никогда не лгут. Зато в них можно окунуться, можно нырять и плавать кругами.

– Хорошо, Мамми. – Я вспомнил кое-что. – Ты же… замерзла. Это правда?

Да.

– Но… известно же, что вода, замерзая, разрывает живые клетки.

Мой организм, с гордостью ответила она, никогда такого не допустит.

– Ага… – Я поразмыслил над услышанным. – Только меня, пожалуйста, не купайте в жидком воздухе. Мой организм для этого не годится.

И вновь Мамми ответила с шаловливым, снисходительным смешком:

Постараемся не повредить тебе. Она выпрямилась и закачалась, как ивовый прут. Чувствую, идет Чибис.

В дверь постучали – еще одно несоответствие: не так должны звучать удары по легкой двери в межкомнатной перегородке. Раздался голос Чибис:

– Можно?

Девочка не дождалась ответа – я бы удивился, случись наоборот. То, что я успел увидеть за дверью, выглядело в точности как у нас дома. Они потрудились на славу.

Входи, милая.

– Давай-давай, Чибис. Тем более что ты уже вошла.

– Не цепляйся.

– Уж кто бы говорил. Привет, детка.

– Сам детка.

Мамми пошла к двери.

Не задерживайся, Чибис. Не надо его утомлять.

– Не буду, Мамми.

Пока, милые.

– Когда в этом лазарете часы посещений?

– Когда она разрешит, разумеется. – Чибис стояла напротив, уперев кулаки в бока. Впервые я ее увидел по-настоящему чистой: отмытые розовые щечки, пушистые волосы; лет через десять, глядишь, станет симпатичной. Одета она была как всегда, только шмотки отстираны, все пуговицы на месте, прорехи аккуратно зашиты.

– Н-да, – сказала она наконец, озабоченно вздохнув. – Наверное, тебя еще штопать и штопать.

– Меня? Да я в полном порядке! А ты как?

Она постучала по кончику носа:

– Морозом чуть-чуть прихватило. Ерунда. А вот ты выглядел неважно.

– Неважно – это как?

– Сказала бы я, да мама говорит, что леди так не выражаются.

– Ладно, молчи тогда.

– Не язви, у тебя плохо получается.

– Может, разрешишь на тебе попрактиковаться?

Она хотела отбрить меня в своей привычной манере, но передумала, а потом вдруг улыбнулась и придвинулась. Я испугался, что она меня поцелует, но она только похлопала по одеялу и торжественно произнесла:

– Пожалуйся, можешь быть язвой, жадиной, капризулей, можешь ругать меня, можешь все, что угодно, и я даже не пикну. Не сомневаюсь, что ты можешь перечить даже Мамми.

Не представляю, чтобы мне этого захотелось.

– А ты не похожа на себя, Чибис. Уже нимб проглядывает.

– Он бы давно появился, если бы не ты. Хотя нет, я бы, наверное, провалилась на экзаменах для нимбоносцев.

– Думаешь? А мне вспоминается кое-кто примерно твоего роста, притащивший меня на базу чуть ли не на закорках. Как насчет этого?

Она хмыкнула:

– Ерунда. Главное, ты установил маяк…

– Ладно, давай каждый останется при своем мнении. Холодновато было снаружи. – Я сменил тему, которая смущала обоих.

Заикнувшись о маяке, девочка кое о чем мне напомнила.

– Чибис, где мы?

– А? У Мамми дома, конечно. – Она огляделась и сказала: – Ой, Кип, я забыла, на самом деле это не твоя…

– Знаю, – перебил я. – Подделка. Сразу видно.

– Разве? – Она расстроилась. – А я думала, мы отлично все устроили.

– Вы все замечательно устроили. Не понимаю, как вам это удалось.

– У тебя замечательная память. Прямо-таки фотографическая.

«И язык без костей», – добавил я про себя. Интересно, что еще я выболтал, пока валялся без сознания? И Чибис все слышала. Но не спрашивать же об этом. У человека должны оставаться хоть какие-то секреты.

– И все-таки это подделка, – продолжал я. – Что мы дома у Мамми, я теперь знаю. Но где этот дом?

– Ой! – Она посмотрела на меня круглыми глазами. – Но я же тебе говорила. Может, не помнишь – ты уже засыпал.

– Припоминаю кое-что, – сказал я медленно, – но до меня не доходит смысл. Кажется, ты сказала, что мы летим на Вегу.