Туннель в небе. Имею скафандр — готов путешествовать!

— Сколько тебе потребуется времени?

— Если пойдет хорошо, десять минут, если нет — тридцать.

— Нет, не стоит пробовать, — решила она.

— Слушай, Крошка, не будь дур…

— Сам дурак! Пока мы не доберемся до гор, мы не сможем считать себя в безопасности. До гор я дойду. А там, где мы уже не будем на виду, как жуки на тарелке, можно и отдохнуть, и перезарядить мой баллон.

Она говорила дело.

— Ладно.

— Ты можешь идти быстрее? Если мы достигнем гор прежде, чем нас хватятся, они вряд ли сумеют нас найти. А если нет…

— Могу. Только вот чертовы баллоны мешают.

— Н-да. — Она задумалась. Потом спросила неуверенно: — Может, выбросишь один?

— Ни в коем случае! Я теряю равновесие. Я раз десять чуть не упал из-за них. Ты можешь перевязать их так, чтобы они не болтались?

— Конечно же.

Кончив возиться с баллонами, она сказала:

— Жаль, что оставила на двери свою жвачку, хоть она совсем уже изжеванная. В горле пересохло так, что хоть плачь.

— Выпей воды, только не очень много.

— Это не умная шутка, Кип!

— В твоем скафандре вообще нет воды?

— Дурак ты, что ли?

У меня даже челюсть отвисла.

— Но что же ты… — сказал я беспомощно. — Что же ты не наполнила резервуар перед уходом?

— Какой резервуар, о чем ты говоришь? Разве в твоем скафандре есть резервуар?

Я не знал, что ответить. У нее был туристический скафандр, специально сделанный для «живописных маршрутов по несравненному древнему лику Луны», которые рекламируются проспектами туристических фирм. Прогулки под присмотром проводников и не более получаса. Ясное дело, резервуар для воды в скафандре для такой прогулки не предусмотрен — кто-нибудь из туристов захлебнется еще или сосок от шланга откусит и утонет в собственном шлеме. Да без него и дешевле намного. И кто его знает, какими еще недостатками снабдила туристический скафандр подобная экономия? Меня это стало всерьез волновать: от конструкции скафандра зависела сейчас жизнь Крошки.

— Извини, я не знал, — смиренно ответил я. — Слушай, я что-нибудь придумаю и перекачаю тебе часть воды.

— Вряд ли получится. Но не беспокойся, за время, нужное, чтобы добраться до цели, я все равно не успею умереть от жажды. Чувствую я себя вполне нормально, просто жвачки хочется. Пошли?

— Пошли.

Холмы представляли собой всего-навсего гигантские складки лавы, мы миновали их довольно быстро, хотя из-за неровностей почвы приходилось идти осторожно. За холмами лежала равнина, которая казалась ровнее западного Канзаса и упиралась на горизонте в цепь гор, сверкающих на солнце и резко встающих на фоне черного неба, как картонные макеты.

Крошка остановилась, поджидая меня, потом прислонила свой шлем к моему.

— Все в порядке, Кип? Все в порядке, Мэмми?

— Спрашиваешь! Все хорошо, милая.

— Кип, когда они тащили меня сюда от перевала, курс был на восток и потом: восемь градусов на север. Я слышала, как они говорили, и сумела разглядеть карту. Значит, нам надо сейчас взять курс на запад и восемь градусов на юг, не считая, конечно, крюка, который мы дали до этих холмов, и мы окажемся в районе перевала.

— Молодец, — я вправду был восхищен. — Ты, случаем, не скаут, Крошка?

— Вот еще! Карту каждый дурак прочитает! — Голосок у нее был довольный — Я хочу сверить компасы. Как, у тебя, оказывается, нет компаса!

«Ну, знаешь, приятель, это нечестно, — запротестовал «Оскар». — На космической станции N 2 компас ни к чему, а о путешествии на Луну меня как-то не предупреждали».

Тогда я сказала вслух;

— Понимаешь, какое дело, Крошка. Мой, скафандр сделан для монтажа орбитальной станции. А на кой там компас? А о путешествии на Луну меня как-то не предупреждали.

— Не плакать же по этому поводу. Можешь ориентироваться по Земле.

— А твоим компасом воспользоваться нельзя?

— Вот глупый! Он же вделан в шлем. А ну-ка, одну минуточку! — Она повернулась лицом к Земле, кивая шлемом. Потом снова приблизилась ко мне. — Земля прямо на северо-восток. Значит, курс проходит на пятьдесят три градуса влево. Постарайся определиться. Земля, к твоему сведению, считается за два градуса.

— Я это знал, когда тебя еще на свете не было.

— Не сомневаюсь. Некоторым без форы никогда не отравиться.

— Тоже мне, умница нашлась!

— Ты первый нагрубил.

— Ладно, Крошка, извини! Оставим ссоры на потом. Я тебе дам фору на два укуса.

— Не нуждаюсь. А ты еще не знаешь, с кем связался. Ты и представления не имеешь, какая я противная.

— Уже имею.

— Детки! Детки!

— Извини, Крошка.

— И ты извини. Просто я нервничаю. Хоть бы дойти скорее!

— Хорошо бы! Дай-ка мне определиться по курсу. — Я начал отсчитывать градусы, приняв Землю за ориентир. — Крошка! Видишь вон тот острый пик? У которого вроде как подбородок выдается? Наш курс — на него,

— Дай-ка проверить, — она взглянула на компас, потом приблизила свой шлем к моему. — Молодец, Кип. Ошибся всего на три градуса вправо.

— Что, двинем? — гордо спросил я.

— Двинемся. Пройдем перевал, потом возьмем на запад, к станции Томба.