Тупик

И ошеломленные Гудрун и Ар выслушали целую лекцию, из которой явствовало, во-первых, что Рони осведомлен обо всех их делах лучше, чем они сами, во-вторых, что он специалист высшего класса по проведению «акций».

— Ничего, мастерство приходит с тренировкой, — закончил свою речь Рони и улыбнулся, — это вам скажет любой спортсмен, а уж Ар — второй дан по каратэ — знает лучше других. Главное, чтоб были способности, а они налицо. Ведь и алмаз нуждается в шлифовке. За успех и удачу!

Он поднял свой стакан, другие последовали его примеру. В разговор вступила Рика, как всегда, весело, непринужденно. Постепенно заговорили о городских делах, о последнем футбольном матче, нашумевшем телефильме, о чем попало, лишь бы подальше от того, чем заняты были мысли.

Гудрун включила музыку. Потанцевали. Рони оказался веселым, остроумным собеседником; он рассказывал забавные истории, анекдоты, отлично танцевал, пил пиво вперемешку с виски и не пьянел. Его белесые странные глаза лучились добродушием.

Рика и Франжье весело смеялись. Ар захмелел. Все вылетело у него из головы — страх, тревога, неуверенность. Ему было хорошо. Вот он сидит в кругу друзей — веселых, надежных товарищей, настоящих, верных, и Гудрун тут, его подруга, влюбленная в него. Он молодец, он настоящий мужчина, смелый, искусный в тайной войне, бесстрашный и безжалостный. Он супермен, сверхчеловек, он полубог, он… Голова Ара туманилась все больше.

— Вот сейчас, — слышал он чей-то голос, доносившийся сквозь шум в ушах, — можешь расслабиться, сейчас. Только не во время акций…

Проснулся Ар, когда на дворе уже давно стоял тусклый осенний день. Во рту он ощущал невыносимую горечь, голова болела, тело ломило. Он никогда не был приверженцем алкоголя, не очень-то любил и не умел пить в таких дозах. Черт бы их всех побрал, и этого «дорогого друга», как его… Рони, и шефа, который притащил его сюда, и все эти дурацкие лекции. Что он о себе вообразил? Профессор! Магистр! Он, Ар, не мальчик, и нечего его учить! Учителя, черт бы их побрал. И эта Рика со своими улыбочками и шуточками, кривляка. А Гудрун? Тоже хороша, развесила уши, словно вокруг одни гении сидят, а на него, Ара, ноль внимания. Стерва!.. Где же она?

С трудом повернув голову, Ар обнаружил свою подругу на соседней постели, как всегда, безмятежно сопевшую во сне.

Это окончательно вывело его из себя. С трудом поднявшись, он подошел к ней, сдернул одеяло:

— Вставай! А ну, вставай! Ты что, на курорт приехала? Полиция у дверей!..

Он собрался рассмеяться своей шутке, но застыл с открытым ртом, пораженный реакцией Гудрун.

В мгновенье ока она была на ногах, с пистолетом в руке. Ар даже не успел заметить, когда она выхватила его из-под подушки. Голая, с растрепанными волосами, она подскочила к окну и застыла в нелепой позе, осторожно выглядывая наружу.

— Где полиция? — хрипло спросила Гудрун.

— Да я так, я пошутил… — неуверенно промямлил Ар. — Ты что, ты что! Гудрун! Не валяй дурака!

Он отступал к стене, а она шла на него, направив дуло пистолета ему в живот, и в глазах ее было столько сумасшедшей ярости, что Ару едва не сделалось дурно.

— Ничтожество, подонок, дерьмо, сосунок… — шипела она в бешенстве.

Наконец Гудрун швырнула в него пистолет, больно ударивший его в плечо, и, продолжая бормотать ругательства, ушла в ванную.

Некоторое время Ар неподвижно сидел на полу, холодный пот выступил на лбу, под мышками, на спине.

Как ни странно, голова прошла, но болело плечо. Ар потер его, тупо посмотрел на валявшийся на полу пистолет, на задернутые занавески, на развороченные постели.

С трудом поднялся на ноги. Голова не кружилась, хотя горечь во рту не прошла.

Внезапно он ощутил такую острую, такую жгучую тоску, словно это была физическая боль. Ему стало трудно дышать, он жадно хватал ртом воздух.

Этот ветхий дом с мебелью давно минувших времен, эта душная комната, где пахло пылью, стариной, пóтом, эти чужие ему люди, которые улыбаются тебе, хлопают по плечу и в любую секунду могут предать или выкинуть, как старые туфли… Эта женщина, там, в ванной, самое близкое ему сейчас существо. Эта страшная женщина, которая так крепко сжимает его в объятиях своими сильными руками и которая может этими же руками задушить его в припадке безотчетной ярости.

Эта кошмарная, эта обреченная жизнь…

А там, позади, остались лекции, веселые шумные студенческие сборища, тренировки, соревнования. И Эстебан — настоящий верный друг. Не беззаботная, нет, но славная студенческая жизнь. Навсегда теперь утерянная…

Ар сел на постель. Ему казалось, что сердце его сейчас разорвется. Он обхватил голову руками и чего-то ждал.

Скрипнула дверь ванной, вышла Гудрун. На ней был белый, короткий для нее махровый халат. Мокрые роскошные волосы рассыпались по плечам, от нее пахло лавандой.

— Собирайся, Ар, — сказала она тихо. И словно все это время читала в его душе, как в раскрытой книге, добавила: — Собирайся, обратной дороги нам все равно нет.

Она подошла к Ару и поцеловала его в щеку. Ар растерянно посмотрел на нее. Как-то странно всхлипнул и поплелся в ванную.