Тупик

Он ощутил облегчение. Обычно этот еженедельник первым сообщал о каждой значительной находке, но сейчас он никак не отреагировал на первые намеки, появившиеся в печати еще до заявления Зонтага. Может быть, этот ублюдок просто втирает людям очки и пытается создать себе рекламу?

Ждать. Соблюдать осторожность. Ставка слишком высока.

Когда вечером позвонил Тревор, Джейн все еще читала интервью.

— Интервью Зонтага в «Нью-Йорк таймс»… Как вы сумели его уговорить? — спросила она.

— Это не моя заслуга. Как только эта история стала реальной новостью, а не просто слухом, все пошло само собой. Но это значит, что нам придется действовать быстро. Сейчас вокруг Зонтага начнут роиться репортеры, а на свете нет более опасного существа, чем назойливый репортер.

— Как насчет «Археологического журнала»?

— Я займусь им при первой возможности. Не могу бросить Зонтага. Он пыжится от гордости. Обожает видеть свою фамилию в прессе и завтра даст новое интервью. Он умен, но может допустить просчет, который нам дорого обойдется.

— Где находится редакция журнала?

— В помещении университетского издательства. Ньюарк, штат Нью-Джерси. Журнальчик маленький, для профессионалов, но очень важен для нас. Альдо никак не проявлялся?

— Если бы это случилось, Джо тут же сообщил бы вам. Сами знаете.

— Надеюсь, что сообщил бы. — Тревор сделал паузу. — Пока я корпел над этим интервью для прессы, нашел кое-что о вашем театре.

— В одном из интервью Зонтага?

— Нет, у Марио Латанца, репортера из Милана. Когда Зонтаг заявил, что скелет почти наверняка принадлежит одной из актрис театра, этот малый где-то порылся и написал, что поскольку на актрисе было богатое украшение, это почти наверняка означает, что она была, как теперь бы сказали, звездой мюзиклов.

—Что?

— В то время музыкальная пантомима была самым популярным зрелищем после соревнований колесниц и боев гладиаторов. Обнаженные тела, сальные шутки, пение и танцы. Сатиры, похищающие нимф и размахивающие огромными кожаными фаллосами. Если Цира действительно была так известна, как об этом говорится в свитках Юлия, то она почти наверняка угождала вкусам публики.

— Комедия? Я всегда думала, что в древнем театре играли главным образом греческие и римские трагедии. Кстати говоря, разве большинство актеров не составляли мужчины?

— Нет, в геркуланумском театре такого не было. Женщины выходили на сцену в чем мать родила и сбрасывали маски перед публикой. Это был величественный театр со стенами и колоннами, сделанными из лучшего мрамора того времени. Актеры и актрисы пользовались почти такой же популярностью, как гладиаторы, и обслуживали в постели городскую знать, а иногда и самого императора.

— И Цира сумела вскарабкаться по этой лестнице?

— Не просто вскарабкаться, но забраться на самый верх. Однако для актрисы существовало одно ограничение, которое она так и не смогла преодолеть. Относительно браков актеров и актрис существовали строгие законы, отгораживавшие их от остального общества.

— Теперь понятно, почему она так стремилась обеспечить себя.

— Сундук, полный золота, — не просто обеспеченность. Особенно в те времена.

— С ней обходились как с игрушкой, у которой нет ни души, ни прав! — воскликнула Джейн. — Вполне естественно, что она не хотела повторения и делала все, чтобы этого не случилось!

— Я не спорю. Просто вношу ясность. Я восхищаюсь ею. А сейчас еще больше, чем раньше. Черт побери, я не представляю себе, как она сумела стать актрисой. Вход в театр был свободным и бесплатным для всех граждан Геркуланума, кроме рабов. А Цира родилась рабыней, и ей было запрещено не то что играть на сцене, а просто смотреть спектакли.

— Но она работала как проклятая и стала звездой вопреки всему.

Тревор фыркнул.

— Да, стала. — И уточнил: — Назло им всем.

Товарищество. Тепло. Взаимопонимание. Это действовало на Джейн еще сильнее, чем физическое влечение, которое он возбуждал. Джейн злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать. «Нас разделяют тысячи миль, — снова и снова напоминала она себе. — Жаль, что не миллионы. Нужно держаться от него как можно дальше».

— Что еще вы нашли?..

— Это все. Вполне понятно, что Зонтаг заботил меня больше, чем древняя история. Продолжение следует.

Джейн подавила досаду:

— Конечно. Зонтаг куда важнее. Тогда поговорим завтра вечером.

— Выжали меня досуха и хотите закончить разговор?

— Мне крупно повезло. Вы не тот человек, который позволяет себя выжимать. Но мне нужно кое-что обдумать, а я не могу этого сделать, пока разговариваю с вами.

— Боже меня упаси отрывать вас от важных мыслей. Спокойной ночи, Джейн. — Он дал отбой.

Она нажала на кнопку и прислонилась к стене. Перед ее мысленным взором возникали странные образы.

Рабы. Актеры и актрисы, гордо разгуливающие по улицам Геркуланума. Сатиры с гипертрофированными искусственными фаллосами, прыгающие по мраморным ступеням.

Альдо с ножом в руке, прячущийся в тени.

Нет, это не имеет никакого отношения к театру, где блистала Цира.

Увы, имеет. Прошлое и настоящее перемешались и наложились друг на друга, поняла она.

Если так, то положи этому конец.