Тупики психоанализа

Складывается впечатление, что Зигмунд Фрейд в детстве (и позже?) не умел создавать остроты, вот и распространил свой личный опыт на всех людей. Такой способ, исходящий из самопознания, естественен и оправдан. Однако нельзя же этим ограничиваться!

О детской психологии Фрейд судил в первую очередь на основе анализа собственной личности. Было это, как мы помним, в тот период, когда он переживал фиаско своих первых теорий и практических действий, выискивая в своих снах и смутных воспоминаниях раннего детства подтверждения идей о детской сексуальности и Эдипова комплекса.

Итак, по своему опыту и наблюдениям, утверждаю: дети, даже малыши, знают и ценят комизм, хотя видят его на свой лад. Они способны острить, нередко пытаются это делать, хотя успехи обычно редки, тем более на взгляд взрослых. Дети нуждаются в юморе, а потому мы видим улыбку на лице младенца не только из-за удовольствия поглощать или извергать пищу (последнее упоминал Фрейд), но и от радости общения и той игры, которую он воспринимает именно как шутку.

Область бессознательного у ребенка вполне развита, и если бы остроумие было связано с ней, то почему бы тогда дети, как полагал Фрейд, не знали комизма? Напротив, они бы чувствовали его более остро, чем взрослые, обременённые тяжёлыми думами.

Смех человекообразных обезьян. Знакомая мимика!

Мне кажется, с пониманием юмора, остроумия и комизма у детей если и возникают проблемы, то лишь потому, что у малолеток недостаточно развито сознание, недостаёт ума, чтобы верно сориентироваться в словесных хитросплетениях и потаённых смыслах.

Улыбка – сигнал удовольствия, возникающий вне сознания. В этом смысле этот рефлекс относится к области бессознательного. Улыбаются и смеются малыши-несмышлёныши, не имеющие понятия о юморе и остроумии. Улыбаются и смеются высшие обезьяны, и порой потому, что у них есть своё чувство комизма.

В книге американского популяризатора науки Ю. Линдена «Обезьяны, человек и язык» приведён такой случай. Шимпанзе Ушо и Люси неплохо овладели языком жестов и умели вести несложные беседы со своим воспитателем Роджером.

«У Люси были и собственные любимые игры, в которые она играла с Роджером. Иногда она отбирала у него наручные часы или какой-нибудь другой предмет и не желала отдавать до тех пор, пока он не изобразит жестом правильное название предмета. Ещё раньше Роджер заметил, что Ушо обладает своеобразным грубоватым чувством юмора. Однажды, прогуливаясь верхом на плечах у Роджера, Ушо помочилась на него, а затем изобразила знак “смешно”. При этом она выглядела весьма довольной собой».

Если учесть комментарий Ушо, есть все основания считать этот поступок проявлением остроумия. В чувстве юмора некоторые люди, предпочитающие шутки «ниже пояса», интеллектуально недалеко ушли от шимпанзе.

Смысл остроумия

Наша реакция на нечто внезапное двоякая. Если это может нам угрожать (резкий звук, неожиданная тень или фигура), мы пугаемся, вздрагиваем, вскрикиваем. Так происходит бессознательно. Рефлекс достался нам от диких предков: он характерен для всех позвоночных. Но когда вдруг «разряжается» умственное напряжение, да ещё с элементами познания нового, это приносит удовольствие.

Острота поражает своей неожиданностью. Главное – познание. Само по себе умственное напряжение легко снять: не думать об этом, вот и всё. Однако шутка, остроумная мысль, смешная ситуация подготавливает к тому, чтобы дождаться финала. Если он понравился, то вызывает улыбку или смех.

Мы переживаем момент озарения, внезапного открытия, откровения. Это не «экономия затраты энергии», а вспышка сознания, элемент творчества.

Даже в случае пошлого намека происходит нечто подобное, хотя и на уровне низком в прямом и в переносном смысле. Кому что нравится! Хотя физиологический результат одинаков: разрядка энергии. Это проявляется в активных движениях мышц лица, спазматических сотрясениях организма при сильном хохоте, появлении слёз, как будто от боли или горя.

Но таковы крайности. Чаще всего вызывает радостное чувство именно ощущение игры, когда ты находишься в приятном расположении духа, готов к восприятию шутки, тебя не обижающей. Например, мне, бородатому, нравится эпиграмма Лукиана (II век):

Если ты думаешь, что с бородой вырастает учёность,
То бородатый козёл есть настоящий Платон.

Более смешон совет Лукиана:

Если ты скор на еду, но вял и медлителен в беге,
Ешь ты ногами тогда, рот же для бега оставь.

Казалось бы, нелепость! Но – смешно. Почему? Отчасти именно потому, что абсурдно. Перефразируя теолога Тертул-лиана, можно сказать: радуюсь, ибо нелепо.

Но дело, конечно, не только в этом. Абсурдностью совета есть ногами, а бегать ртом скрывает очевидный намёк: если ты будешь бегать так же быстро, как поглощаешь пищу, станешь олимпийским чемпионом.