Тупо в синем и в кедах

И когда мы, уже совсем ну чисто как христарадники, ввалились в дом с нашими узлами, чемоданами и прочим барахлом, к нам выплыла нарядная, сияющая от радости Агния, моложавая и красивая, а в гостиной, хоть была середина ноября, уже мигала огоньками елка, пахло вкусным из духовки и сладким, и какой-то то ли курой, то ли уткой с поджаристой корочкой, и таким и сяким, чего мне пока нельзя. А вокруг круглого стола с гнутыми резными ножками сидели роскошные Агнешкины подружки, выпивали и крутили блюдце кончиками пальцев. Как потом оказалось, они вызывали дух доктора Боткина, чтобы спросить, полезно ли мне, Лизке, Агнешкиной внучке, пить молоко с тертой корицей и медом или только с медом. И что еще нужно давать мне для иммунитета, это был дополнительный вопрос. Среди подружек-спириток была и Полина, похожая на долго пожившую фарфоровую куклу с огромными молодыми живыми глазами. Полина встала, подошла ко мне, оценивающе оглядела мою лысую ушастую голову и прокуренным хриплым голосом неожиданно мягко и нежно похвалила:

– Как стильно! Завтра я тоже так подстригусь, а то эта красотка-длинноножка всех моих кавалеров уведет!

Красотка-длинноножка. Длинноножка-красотка! Это она сказала про меня! И-и-и!!!

– Дзевужки! – громко объявила Агния, – отныне курить в моем доме запрещено. У нас дети. И спиритизм тоже запрещен. Пока им, – она указала на меня и спящего на руках Димы Мистера Гослина, – не исполнится восемнадцать. Тогда мы их сами научим интересному.

И дамы, которым было на вид за восемьдесят, а то и все девяносто, согласно закивали, мол, пусть подрастут, научим, научим. И хорошему научим. И плохому научим.

А на следующий день Полина Игоревна пришла со мной заниматься, стащила с головы шапочку и оказалась бритой наголо и с гигантскими яркими серьгами в ушах. Это было абсолютно круто! Она выглядела как рок-звезда, Полина Игоревна.

– Вы помолодели на тридцать лет, Полина, – сказала Кузя, моя мама, – вы как девчонка.

– Ну вот еще, девчонка… А куда деть скорбь в моих глазах и сотни бед и приключений, что я нашла на свою задни… – она вдруг увидела Мистера Гослина, который пялился на нее во все глаза, поперхнулась и закончила пафосно и торжественно, – …и опыт, сын ошибок трудных. (На полях: …и случай, бог изобретатель.)

Ну и вот. Когда я увидела ее, эту обворожительную пожилую Барби, я окончательно поверила, что у нас начинается новая счастливая жизнь. (На полях: Тьфу-тьфу-тьфу!)

#my_family #miss_pauline

Я называю Полину miss Pauline, Агнешка называет Полину Игоревну Полэ-эна. Похоже на «полено». «Полено, приходи ко мне пить наливочку». И miss Pauline отзывается, идет выпивать наливку. Всю бутылку до дна. И поет по-английски: «Dream a little dream of me». И плачет, и сморкается не в бумажный платок, а в белый, с вышивкой и прошвами.

Представляю, сколько времени Полина сидела над этими своими платками. И вышивки в уголке «ТМ», понятно же, что эти платки для того чувака парня с фотографий. Красивый дядька дяденька. И вот Полина плачет и поет по-английски: «Люби меня, дорогой, люби меня, милый». Если честно, по мне, так это отстой и слюни. Но Полине можно петь про любовь все что угодно. И нужно. Агнешка говорит ей: «Что ты, Полина, зачем ты все живешь в своей растерянной любви. Она, твоя любовь, старуха, – говорит Агнешка, – как Снегурочка, растаяла давно». И тогда Полина ей: «Пусть гибну я, любви одно мгновенье дороже мне годов тоски и слез!» И шваркает ладонью по столу, пьяненькая и лысенькая, в мою честь. Жалко ее, такую нашу, родную.

#miss_pauline_is_my_family

#мисс_полин_это_моя_семья