Тупо в синем и в кедах

А мы стоим. Я представила, как мои брюхоногие сиротки растерянно вглядываются сквозь стенки контейнера, тянут свои нежные балетные шеи в ожидании свежего огурца, а их и не собираются ни кормить, ни поить, мало того – еще и бросили на произвол судьбы. А возможно, – о улиткин бог, – не просто бросили, а выбрасывают. Эти самые симпатичные сельские девушки, которые борются со «слымакамы» на своих огородах. И мои ахатиночки, беззащитные, на морозе заламывают руки, вспоминая уютный дом Анны и Алексея, где они жили себе спокойно и сыто…

А мы стоим. А улитки… Все это я выла сквозь слезы, и Саша – выдержка как у космонавта – протиснулся по сантиметру к обочине, нашел переулок, развернул автомобиль, и мы… принялись стоять в обратном направлении. Саша старался меня отвлечь от горьких дум, он рассказал о своей жене Юле, красавице, о своих прелестных маленьких дочках, о рыбе «вотакой!», которую он поймал на рыбалке. Слово за слово, мы поползли к отелю. И – о Саша, Саша, воспою я сейчас вас и прославлю тут ваше умение и высокую квалификацию водителя транспортных средств категории А, B, C, D, М и специальных категорий управления автомобилем с прицепом. Я влетела в отель, вместе с менеджером поднялась на лифте, подпрыгивая от нетерпения и приговаривая «быстрей, быстрей», влетела в номер, схватила контейнер и заголосила:

– Миленькие! Маленькие мои! Как вы тут без меня?!

А на столе рядом с контейнером тихо лежал мой добрый, верный, старенький приятель, мобильный телефон, от него к розетке тянулся провод подзарядки. И ни обид, ни упреков. Короче, кругом оказалась виновата.

Потом – спасибо Саше! – я долго стояла на перроне вокзала. Был мороз, и я опять подвывала над моими улитками, расстегнув пальто и обнимая контейнер, чтобы хоть как-то уберечь ахатиночек от холода. Как только неторопливый проводник открыл вагон, я, растолкав всех, извиняясь и раскланиваясь, поднялась в вагон, бормоча что-то нечленораздельное, из чего другие пассажиры поняли, что я чуть ли не многодетная мать семи недоношенных… непонятно кого.

– Та-а-ак, – засопел проводник, войдя в мое купе, ткнув в мой контейнер, – а это у нас что такое? Конопля?

Я внимательно вгляделась во внутренность контейнера. Там на компосте лежали какие-то сухие листья, белые плоские лакомства из раковин морских моллюсков, все было щедро засыпано сухими червяками – прикормом для ахатин, но…

– Да шучу, шучу! – загоготал проводник. – Я всегда так шучу, га-га-га! – тут же посерьезнел. – А что там у вас?

– Это домашние… домашние… – я вспоминала, как они бегом побежали на запах огурца, как маленькими ротиками откусывали от листочка салата… – Это домашние любимцы, – ответила я проводнику.

– Животные?

– Ну вроде того. Из Африки.

– А паспорты на их имеются?

– О, – думаю, – спасибо, Аня и Леша, сейчас нас высадят, и поползем мы вдаль сквозь ночь, ветром гонимые. Мой мелкий рогатый скот и я. – Имеются! – брякнул мой язык, не связанный в ту минуту ни с мозгом, ни с совестью. – Паспорты…

– А то смотрите, – покачал указательным пальцем проводник, – Африка, она если… То это может… Ого!

Мои опасные африканцы прилипли к стенкам, наблюдали сцену, волновались… Ну что? Мы едем, нет? Нас пропускают?

Дома нас встретили по-разному. Люди еще ничего. Сын только пошутил, что их надо выгуливать. Один раз в сутки по восемь часов. Вокруг дерева. Я даже поверила сначала. Так что родные еще ничего. Они привыкли к тому, что я тягаю кого попало с улицы. Да они и сами не ленятся подхватить кого-нибудь под пузо и притащить домой. А вот кот Мышкин тут же пытался вскрыть контейнер. И был очень настойчив. Спасибо, собака Амур отпихнул Мышкина и возлег гигантской башкой прямо на крышку: два в одном – и отдыхал, и наблюдал. А у меня возникла проблема. Где брать грунт, корм и, если вдруг что, сгодится ли ветеринар Серафим, который наблюдает всех наших меньших.

За едой я пошла в ветаптеку, где беру корм для всех.

– Конечно! Конечно, есть! – сказал ветеринар-фармацевт Олег, протягивая мне пакетик, – конечно. Они так любят это. Всё съедают.

Я обрадовалась и уже потянулась за кошельком, но Олег добавил:

– Ни одной не остается. Такая отличная отрава!

– Что вы, Олег, – испугалась я, – это же африканские ахатины! Они же… это же… У них есть сердце! У них же мозг!

– А-а… – виновато насупился Олег, – если не это, а наоборот, то вам не к нам…

Словом, я поехала в соседний город, набрала там всякой улиточьей еды, купила грунт, каких-то подозрительных лакомств… Хотела еще ошейники, игрушки, потому что «чтобы развлечь ваших улиток…», но для улиток, оказывается, такое еще не придумали.

И стали мы жить вместе. Я их достаю по одной, купаю под теплым душем. Они водят шеями, наслаждаются. Я меняю им грунт. Каждый день нарезаю ассорти из овощей и фруктов. Благодаря ахатинам в нашем доме, наконец, регулярно появляются фрукты, сухофрукты, овощи, и ради моих улиток работает, не ленится, увлажнитель воздуха.