Тупой панк-рок для интеллектуалов

Первыми, с кем мы познакомились, были "Markscheider Kunst" и Dr.I-Bo Leet, чуть позже — «Пауки», «Маррадеры», и Strawberry Jam. В 1996-ом году среди наших знакомых оказались "Джан Ку", «Кирпичи», которые поначалу звались "Bricks are Heavy", как пластинка L7, Spitfire и другие.

Однажды, в одну из таких поездок (было это в начале 96-го) к нам с Рубаном перед концертом в «Горе» подошли двое чуваков. Один — в рыжей бороде и длинных волосах, собранных в хвост, назвался Дмитрием. Второй — с практически отсутствующими передними зубами на верхней челюсти оказался Михаилом. С места в карьер, чуваки быстро и популярно в двух словах объяснили нам расклад: "Вы думаете, что здесь «Текила» и «Кирпичи» у людей популярны?" "Да мы… че-то не особо задумывались на этот счет. Ну да, вроде бы в Москве и те, и другие известны людям". "На самом деле, чуваки, мы здесь главные. И скоро будем главнее, чем кто-либо". — "Ебать, да кто же вы такие?" — "Группа наша называется "Король и Шут". Я — директор. Миха, вон — певец".

Чуваки хотели играть в Москве и обещали нам за совместный концерт в столице ответное выступление в Питере. Чуть позже такой обмен состоялся, и к этому я еще вернусь.

А пока, на дворе стояла весна 1995-го, и мы начинали записывать "Best Before…." на той самой студии во Внуково, где несколькими месяцами ранее я писал бэки для «АУ». Бюджет составил 300$. Двести из них дала рубановская подружка (как же ее звали?), умная дочь мелкомасштабного олигарха. Уже по тогдашним меркам, 200$ были небольшими деньгами, девушка же эта просаживала в магазинах и кабаках намного более. Нам было грустно смотреть на это дело, в итоге она ссудила денег безвозмездно. Еще сотку одолжил на неопределенный срок брательник моей дамы сердца. Писались втроем. Родя взялся писать бас сам, не доверив это дело Нэпу. Было решено в третий раз перезаписать «Freedom». Кроме того, в альбом планировалось включить еще несколько старых песен, например "Farewell Majority", "Welcome to the Party", "I left it once" и "Don't Come".

Остальные вещи (кроме кавера боевика "Машины времени" "Поворот") были собственного сочинения. Вот они: «Runaway», "Walking with myself", "Oh, you know", "Baby I love you", "Remember when…" и "Journey to Ramonialand". Несмотря на то, что мы пытались записать все вещи в настолько жестком звуке, насколько это возможно, результат оказался неожиданным. Студия была оснащена только цифровым оборудованием. В акустическом помещении имелась живая ударная установка, но она могла использоваться на записи исключительно как электронные барабаны. Ударные точки этой псевдо живой установки не подзвучивались микрофонами, а «снимались» датчиками, которые фиксировали удар. Таким образом, на месте этих барабанов могли оказаться любые поверхности (мебель, например), — результат был бы тем же. Он также был бы тем же, а может быть и еще лучше, если бы мы просто тупо «забили» барабанные треки в драм-машину, как это делали «АУ». Студия не имела подходящего бэк-лайна, гитарных и басовых комбов, а те, что были, не перегружались до нужного нам уровня. Синтетические барабаны, гитарист, записывающий бас, телка (подружка Роди) на бэк-вокалах, вокалист-неумеха, малоопытность и старперский упырь за пультом — вот вам рецепт, как записать альбом панк-группы со звуком в лучших традициях Status Quo. Несмотря на возможность цифровой редактуры барабанных партий, Рубан писался очень долго. Сказалась его тотальная нелюбовь к метроному. Большая часть его битов оказывалась неровной в плане темпов, он пробовал еще и еще, и, в конце концов, мы просто брали и правили его партии с помощью какой-то компьютерной машины. Вокалы также не давались. Не имея до этого никакого опыта записи голоса, я старался петь агрессивно, с панк-подачей, но в этих случаях я, как правило, не попадал в нужные ноты, а иной раз промахивался мимо правильных тональностей. Когда же ставилась задача спеть ту или иную мелодию точно — это, как правило, получалось, но, фокусируясь на «попадании», я упускал верные интонации, тембр и атаку. Такие места звучат на альбоме наиболее неуверенно. С грехом пополам мы закончили эту запись, самую неудачную в нашей дискографии и менее всего отражающую то, чем мы на самом деле были тогда.

С выпуском альбома проблем почти не возникло. «Наив», а вернее Саша Иванов и Андрей Павлов, объявили об открытии ими рекорд-лейбла. Лейбл был зарегистрирован в "Регистрационной палате" как ООО, имел название "S.O.S. music", собственную печать и одну позицию в каталоге: альбом группы «Наив» "Dehumanized states of America", выпущенный на кассетах тиражом 1000 экземпляров. Офис, оргтехника, персонал, бухгалтерия, склады и партнеры у нового лейбла отсутствовали. Парни были готовы выпустить также и наш новый альбом. На деле громкое слово «выпустить» означало лишь то, что альбом будет растиражирован на деньги лейбла на профессиональной кассетной фабрике, где профессиональные засовывалыцики вкладок профессионально засунут в них вкладки, отпечатанные в профессиональной типографии.