Турбомент

Но наглый мент совсем не реагировал, он просто молча продолжал удаляться. Тогда Катя в бессильной злобе схватила с земли кусок асфальта, бросила его и попала прямо в голову, но Виноградов даже не обернулся. Суботина продолжала орать и вопить до хрипоты захлебываясь слезами, орала до тех пор, пока Женя не скрылся из виду. Больше Катю Суботину Виноградов не видел. Женя забежал в подъезд прикрывая голову рукой, он чувствовал, как по спине скользил теплый ручеек, Винни убрал от затылка руку и посмотрел на ладонь, которая была вся в крови.

«Лирика»

Однажды зимой Дина проснулась очень рано, намного раньше обычного. Даже по пятницам Соколова спала до полудня. Кажется, ей что-то снилось, но вспомнить конкретно что, она не могла, вроде это были цветы вишни на виноградной лозе. Ни раз и не два она пробивала уснуть снова, но этого у нее не получилось. Соколова свалила этот странный сдвиг в голове на возраст и нервы, все-таки уже не восемнадцать. Потом она долго ходила кругами по квартире, искала сигареты. Свои сигарет она все-таки обнаружила в ванной на краю раковины они намокли и некоторые сломались. Сделав из двух сигарет одну, она пошла варить кофе. Можно сходить купить новые – подумала она. Магазин стоял совсем рядом, из двора через арку и к дороге, как раз пока варится кофе можно было успеть. Соколова открыла окно. За ним был пустой двор, сумерки и морозное утро, лед и иней на деревьях тоже присутствовал. Двор и правда казался безлюдным, кроме белой собаки, которая гуляла по земле и одинокой фигуры человека внутри заваленной мусором крытой металлической с прутьями беседке. Докурив Соколова отправилась мыться. Когда она вернулась то за окном светило солнце, а напиток давно был готов. Налив себе чашку Диана подошла к окну снова, и снова ничего интересного не увидела, исчезла даже собака, а вот девушка в беседке как сидела, так и продолжала там сидеть на том же месте. Она была одета в японское национальное платье типа кимоно, а голову украшала традиционная прическа. Сперва Соколова не предала картине большого значения – мало ли под новый год пьяных и ряженных, но походу стала соображать, что к чему. Соколова ударила кулаком в косяк от чего с рамы посыпалась краска и зашевелилось стекло, но выдохнув позвонила Жене. В сообщении было всего три слова. «Быстро едь домой». Прямо в домашней обуви и коротенькой меховой курточке Дина вышла на улицу. Соня сидела на холодной металлической лавке опустив голову вниз, слезы замерзли и покрыли белые щеки прозрачной коркой льда, а из-под щелокового платка, намотанного на руку на лед лилась кровь. Соколова хотела подойти и поняла, что не может этого сделать. Диана панически боялась крови. Конечно Соколова звала ее и даже кричала, но девушка из беседки не шевелилась. Не зная, что делать Дина решила пока сходить позвать кого ни будь помочь ей, однако людей поблизости не было. Когда Соколова вернулась Соня встретила ее в той же позе. Живая она или нет понять было сложно, пар изо-рта, который указывал бы на дыхание не шел, зато кровь лилась не переставая. Женя примчался через минуту. Без разговора схватил из машины одеяла обернул им хрупкую тушку Сакуровой, взял из аптечки ждут и бинты и принялся разматывать шелковый платок с запястье. Здесь Соколовой стало совсем плохо. На кисти левой руки отсутствовал один палец, если более точно, то мизинец. Еще ей показалось непривычно жутким то что за все время экзекуции Виноградов даже глазом не моргнул, он обращался с жуткой раной и перевязочным материалом так как будто до этого делал это уже много раз. Захрипев от боли Соня наконец пришла в себя. Они долго смотрели друг на друга, у Сакуровой снова потекли слезы.

– Что ты здесь делаешь? – Спроси Виноградов.

– Приехала попрощаться.

Соня едва шевелила губами, она явно хотела сказать, что-то личное, но рядом стояла Диана. Тогда Соня подняла глаза к той которой повезло больше и еле слышно прошептала «пожалуйста». Соколова молча развернулась и пошла домой. Соколова не была телепат или экстрасенс, но знала твердо на перед, что будет дальше. Сейчас она поднимется в квартиру нальет в кофе пол кружки коньяка, чтобы успокоиться, встанет у окна и будет смотреть как та другая потянется к нему губами, и Женя подарит ей поцелуй, но не тот пустой, который для галочки, а настоящий поцелуй, который можно будет помнить долго, может быть даже всю жизнь. Диана видела, как Женя стоял и наблюдал за тем как Соня уходит. Не оборачиваясь она медленно шла, в своих лаковых Дзори прямо по глубокому снегу в сторону шоссе, где ее давно ждал огромный внедорожник с номерами дипломатической службы. Не разуваясь Виноградов направился прямиком в ванную отмывать кровь. Соколова подкралась к нему сзади, в одной руке она держала кружку с алко-капучино в другой дымилась собранная из двух сигарета. Облокотившись плечом на зеркальный шкаф для банно-прачечных принадлежностей Соколова начала с главного.

– Зачем она приходила?

– Ты же слышала – попрощаться.

– Кто ей палец отрезал?

– Сама отрезала.

– Зачем?