Турбулентность (ЛП)

Толпа засмеялась, и все сразу встали, чтобы подойти и взглянуть получше на самолет. Я бросил последний взгляд на отца и решил, что нужно уходить. Прямо сейчас.

Толкаясь среди гостей, я направился к выходу. Но когда уже был на полпути, то почувствовал, что кто-то сзади похлопал меня по спине.

Развернувшись, я оказался лицом к лицу со своей бывшей женой – человеком, которого ненавидел лишь немного меньше отца и брата.

– Привет, Джейк, – сказала она, подходя ближе. – Давно не виделись... Почему ты так смотришь на меня? Ты меня не помнишь?

– Изо всех сил пытался забыть. – Я взглянул на ее значок. – Ты перепутала бейджики или все еще играешь с людьми в свои ебаные игры?

– Нет. – Она выдавила улыбку и стала говорить тише. – Теперь я Саманта, Джейк. Саманта.

– Хрень какая-то. – Ее настоящее имя было Райли, Райли Картрайт, и она выглядела так, словно ее заморозили с нашей последней встречи. У нее по-прежнему были светлые, коротко остриженные волосы, которые отлично гармонировали с карими глазами, и весь ее вид так и кричал «не доверяй». Неважно, сколько раз я пытался рационально взглянуть на то, что она сделала, или пытался утихомирить свои эмоции насчет прошлого одним из наших приятных школьных воспоминаний, моя ненависть к ней никак не унималась.

– Как твои дела после всех этих лет? – спросила она.

– Ты имеешь в виду время до того, как рассказала всем в Миссури, что я жестоко с тобой обращаюсь или после этого? Или, быть может, ты говоришь о том годе, когда я застал тебя за сосанием...

– Ты не посмеешь закончить это предложение. – Она сжала челюсть. – Не смей... И ты обращался со мной жестоко, Джейк. Я была подвергнута душевной травме из-за недостатка заботы с твоей стороны, твоих постоянных полетов и неспособности дать мне то, в чем я нуждалась.

– Ты разозлилась на меня за то, что я подал на развод, и затем сказала полиции, что я раннее избивал тебя в лицо домкратом. Это физическая травма и долбанная ложь.

– Верно... – Она улыбнулась, как всегда наигранно. – Я думаю, прошло достаточно времени, чтобы ты успокоился и стал вести себя со мной мило, позволив нам отдалиться друг от друга.

– Ты почти что стоила мне чертовой карьеры, Райли, – сказал я. – Это сложно назвать отдалением друг от друга.

– Джейк...

– Ты даже заставила моего брата поверить в свою ложь... Я знаю, как тебе удалось это с моим отцом, но как ты сумела это провернуть с Эваном? Получил ли он тот же любезно предоставленный твоим горлом подарок?

– Джейк, клянусь богом...

– Джейк? – Мой отец вдруг стал между нами. – Джейк, это правда ты?

– Ты точно знаешь, что я, черт возьми.

Его глаза округлились, и он выдавил улыбку для назойливого фотографа, быстро сделавшего наш снимок.

Как только фотограф отошел, отец взглянул на меня и откашлялся.

– Хорошо выглядишь, сынок.

– Я думал, у тебя лишь один сын. Тот парень «Эван», что на всех фото.

– Да, ну... – Выражение печали исказило его лицо, но он сменил тему. – Я не мог поверить, когда отдел кадров сказал мне, что ты на самом деле подписал документы на перевод. Я горжусь и удивлен, что ты согласился работать на мою авиакомпанию.

– Не стоит. Ты продолжал покупать и инвестировать в каждую авиакомпанию, в какую бы я не переходил. Так что у меня не осталось особого выбора.

– Всегда есть выбор, Джейк.

– Уверен, твоя первая жена не согласилась бы.

Он беспокойно вздрогнул, а его улыбка слегка выцвела, пока вспышки камер продолжали щелкать вокруг нас. Я попытался взглянуть ему прямо в глаза, наконец увидеть то, что он за человек, но все, что смог разглядеть, – это бессердечного монстра, готового пожертвовать всем ради своих собственных мечтаний, и неважно какова цена.

– Что случилось с поминанием жертв рейса 1872? – спросил я. – В газетах говорилось, что ты наконец-то расскажешь правду.

– Там говорилось, что я сделаю заявление. И не было ни слова насчет правды.

– Итак, ты по-прежнему платишь им за то, чтобы они печатали твою ложь?

– Нет, я делаю заявления. – Он указал на ангар вокруг нас. – О новом самолете, например, если ты потрудишься взглянуть. Тем не менее я знал, что если упомянуть об этом в газетах, то ты придешь сегодня. Мне правда нужно с тобой поговорить. Срочно, Джейк. Срочно.

Я развернулся, собираясь уйти, но он схватил меня за локоть.

– Ты шел своим путем, избегая нас в течение многих лет, – сказал он. – И я купил Сигнатуре, чтобы попытаться положить этому конец. Я даже согласился на твою слишком завышенную зарплату. И более чем согласился, вообще-то. Я удвоил ее, чтобы ты мог понять, что я серьезен в своем желании начать все с начала. Разве не стоит попытаться? Ты хоть понимаешь, сколько это денег?

– Что такое миллион для мультимиллиардера?

– Значит, ты хочешь больше?

– Я не хочу от тебя ни хрена. И вскоре уволюсь.