Турбулентность (ЛП)

– Я не трахал ее, Джиллиан. Если бы я ее трахал, поверь мне, ты знала бы об этом.

– Бен...

– Думаю, мне виднее, что трахаться на людях не стоит, ты так не думаешь? – Он насмехался. – Дальше по улице находится Хилтон и, Христа ради, у меня есть там свободные номера. Так что уверен, что отвел бы ее туда, а не делал это здесь.

Я смотрела на него, окончательно растерявшись.

Он засмеялся, сделал шаг вперед и положил руки мне на плечи.

– Расслабься, Джилл. Попробуй немного повеселиться.

– Научись рассказывать байки. – Я отстранилась от него. – Почему ты так к ней прикасался?

Он покачал головой, глядя на меня так, словно я чрезмерно надоедлива.

– Я же сказал тебе, что мы все обсудим у Хемингуэев, что бы ты там не хотела обсудить. Ты правда считаешь необходимым начать этот разговор прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Он застонал и схватил меня за руку, а затем потянул мимо группы мужчин в костюмах к небольшой лестнице наверх.

Через минуту мы прошли через дверь и оказались на наполовину крытой крыше.

Дождь почти закончился, и небо начало светлеть, но ветер ударял нам в лицо. Мужчина в белом смокинге сидел в стороне и, заметив нас, начал играть на рояле и петь.

Любовники в Нью-Йорке... – пропел он. – Пытаются найти место, где смогут побыть одни, в Нью-Йорке...

– Ладно, Джиллиан, – сказал Бен, поворачиваясь ко мне лицом. – Не собираюсь спорить с тобой, так как я выше этого. Но о чем бы ты не хотела поговорить прямо сейчас или у Хемингуэев, я в игре.

– Ты изменяешь мне? – Вопрос сорвался с губ быстрее, чем я смогла обдумать его. Всего минуту назад я вообще не собиралась его задавать.

– Я что?

– Ты мне изменяешь?

– Джиллиан...

– Просто да или нет, Бен. Итак?

Он молчал в течение нескольких секунд, засовывая руки в карман, а затем вынимая их, все время глядя на меня так, словно сомневался, как стоит ответить. Он так и не ответил, пока пианист не начал новую песню, и только тогда Бен, наконец, взглянул мне в глаза.

– Я тебе не изменяю, – сказал он. – Не технически.

– Не технически?

– Позволь объяснить. – Он подошел ближе и убрал прядь моих волос за ухо. – Это просто секс, Джиллиан. Просто секс.

– Мы занимаемся сексом, Бен. Много. Ты спал с Эллисон?

– Я не спал с Эллисон... пока что. – Он выглядел так, словно не велико-то дело. – И у нас с тобой не так уж «много секса». В этом-то и проблема. Пять-шесть дней – долгий срок, чтобы оставаться без секса, для людей нашего возраста. Не говоря уже о том, что иногда я не вижу тебя по несколько недель, пока ты работаешь так называемой «стюардессой» или занимаешься другой нелепой работой, которую я даже не хочу прямо сейчас упоминать.

– Домработница, – сказала я за него. – И что ты имеешь в виду под «так называемой стюардессой»?

– Именно то, что сказал. За прошедшие полтора года я налетал больше, чем ты, и, кстати, я летал в более отдаленные места, чем те, до которых один-два часа ходу.

– Так из-за этого ты соврал своему отцу насчет моего места работы?

– Нет, я солгал ему для того, чтобы он не объединился с моей матерью, и они не стали вместе давить на меня, уговаривая тебя бросить. Узнай они, что моя девушка убирает чьи-то квартиры и обслуживает немцев в небе, стали бы волноваться о том, как мы будем выглядеть в наших социальных кругах. – Он взглянул мне в глаза. – Хотя с другой стороны, ты правда мне нравишься. Черт, я почти тебя люблю. Я не хочу лгать тебе и без толку трахаться с несколькими девушками, которые меня совершенно не волнуют.

Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, ощутила, как мое наивное сердце начинает ломаться на части.

– Сколько девушек, Бен?

– Ты фокусируешься не на том. – Он потер мою руку. – Я только что сказал, что, на фиг, почти тебя люблю. И тебе бы стоило сейчас ответить, что тоже меня любишь, а затем мы бы придумали выход из сложившейся ситуации. Желательно где-нибудь в укромном и тихом месте.

– Скольких девушек ты трахал у меня за спиной, Бен? – Я почти что кричала.

Любовники в Нью-Йорке... – Голос пианиста разнесся порывом ветра. – Любовники ссорятся в Нью-Йорке...

– Десять или около того, – сказал он как отрезал. – Но я же всегда к тебе возвращаюсь, понимаешь? Я не водил ни одну из них на свидание, не вел с ними долгих бесед по телефону, как это делаем мы с тобой, и они не оставались у меня ночевать. Все это потому, что я использую их лишь для секса. Ты мне нравишься, и я на самом деле о тебе забочусь.

По моему лицу скатилось еще больше слезинок, пока он продолжал объяснять свою искаженную логику, а я молча проклинала себя за то, что пропустила все признаки этой катастрофы. Поздняя ночь опустилась на город, когда резкое жужжание его телефона прервало этот грустный монолог, внезапно напоминая о одержимости богатством и том, что нужно выглядеть пристойно в глазах всех, кто сегодня мог меня увидеть.