Турецкая романтическая повесть

Кому-то в голову пришло промышлять дровами. Дело, правда, нелегкое, но ведь крестьянам к труду не привыкать. Вот только разрешения на это не дают. На всех дорогах выставлены охранники. Поймает тебя лесничий с двумя хворостинами на осле — отберет и хворост и осла.

— Надо с Джевдетом посоветоваться. Он что-нибудь придумает, — заговорили крестьяне.

От Джевдета многое зависит. Он служит чиновником, заправляет в Кесикбеле всеми делами по защите лесов. Ума у него хоть отбавляй. И пошутить любит. Шутит, правда, по-своему. Больного в гору заставит бежать — лишь бы позабавиться. Разъезжая по своим делам, он иногда заглядывал в Караахметли — отдохнуть, выпить чаю.

Во вторник он появился у Мусы в кофейне. Крестьяне сразу окружили его, с надеждой и подобострастием глядя ему в лицо.

— Здравствуй, Джевдет-бей!

— Здравствуйте!

— Муса! Чаю для Джевдет-бея.

У Джевдет-бея глаз наметанный. Раз крестьяне его чуть ли не на руках готовы носить — значит, есть причина.

— Х-е-е! Выкладывайте, что у вас случилось.

— Да так…

— Ну-ну! Выкладывайте все! Нечего прятать бобы под языком!

— Большое у нас горе. Узнаешь — заплачешь. Жареная курица меньше горя видела…

— Что ж такое?

— Пшеницы нашей даже на семена не хватило. Посеяли все, что было…

— Это хорошо.

— Теперь голодаем, друг ты мой.

— Это плохо.

— Ясно, плохо. Хотим у тебя совета просить.

— Спрашивайте, коли могу помочь.

— Достань нам разрешение на дрова, а там уж мы выкрутимся.

— Никак нельзя. Прошли те денечки. Сейчас за каждую палочку, за каждую веточку в лесу — смертная казнь.

— Послушай, дорогой. Нет такого дела, которое тебе не по плечу. Стоит тебе только захотеть…

— Прошли те денечки…

— У нас еды и на день не хватит… Войди в наше положение…

— Будь моя воля, всем бы вам разрешение дал. Я постараюсь для вас, клянусь аллахом, но что получится — сказать не могу. И надо мной начальство есть. Это раньше легко было.

Крестьяне молча переглянулись — неужели и тут ничего не выйдет?

— Ну одну-две бумажки достанешь? Мы бы по очереди…

Джевдет отрицательно качал головой. И вдруг встрепенулся, словно его осенило.

— Да вы бы попробовали, как в Ириме!

— А что там делают?

— Черепах ловят, дармовые денежки гребут.

— Кому нужны эти черепахи?

— О-хо! Ну и невежи вы! Да итальянцы за пару дают две с половиной лиры, ничего-то вы не знаете!

— Да ну?

— Сколько наловите — все заберут. Надо только ловить, не лениться. Спите вы тут, я смотрю.

— А что итальянцы делают с черепахами?

— Едят, что ж еще.

— Ну и ну!..

— Они и улиток едят, не только черепах.

— Я тоже слышал про это, — сказал кто-то из крестьян. — Правда это, значит.

Люди зашевелились, загалдели.

— Эх, велик аллах! Одну дверь закроет — другую отопрет. Аллах не пройдет мимо голодного.

— Ну ладно! Мы тоже будем ловить черепах.

— Чего проще!

— Благослови, аллах, кошельки гяуров-итальянцев!

— Как начнут брать у нас черепах, так эти кошельки живо опустеют, хоть просо в них сыпь!

— Люди добрые, разве стоит пара черепах две с половиной лиры?

— Кругом этих черепах полно!

— В день придется не меньше десятка на брата!..

— Считайте, что вы разбогатели, — улыбался Джевдет.

— Да благословит тебя аллах, Джевдет-эфенди!

— Клянемся, не забудем твою помощь.

— То-то! Помните, кто вас надоумил, — сказал Джевдет, уходя.

— Да сопутствует тебе удача во всех делах!

В деревне началась оживленная подготовка к новому промыслу. Все воспрянули духом. Даже если каждый будет ловить в день по две черепахи, и то можно жить припеваючи. В тот вечер только о черепахах и говорили; каждый старался вспомнить, где видел их в последний раз.

— На горе Карынджалы их много.

— А на речке Кесен? Там они кишмя кишат.

— Будь спокоен, и на Кесен сходим, и на Карынджалы.

— Да их везде столько, что и за десять лет не соберешь.

— Ты только посмотри, что в мире делается! А я-то голову ломал: на что, думаю, годится эта толстокожая мразь?

— Эти гяуры даже сушеных мышей едят.

— Тьфу ты! Скажешь тоже!

— Клянусь аллахом! Мне один инженер рассказывал. Он в Германии учился, все знает.

— А может, и мышей им продавать будем?

— Такая уж религия у них, сынок. Никаких порядков не признают, не то что мусульмане. Заниматься нечестивыми делами им ничего не стоит.

— Наше дело им черепах продавать. А там пусть хоть скорпионов едят, нам-то что за печаль?

— Зимой трудно будет черепах ловить. Это летняя работа.

— Для черепахи все одно, что зима, что лето. У этой твари дом на спине…

На другой день деревня опустела. На ловлю отправились все от мала до велика, кто с мешком, кто с торбой. Большинство отдало предпочтение речке Кесен. Все берега обшарили, каждый камень перевернули. Черепах оказалось много — по нескольку штук на брата.

— Интересно попробовать, каковы на вкус эти твари — ишь, какие дорогие! — говорил Сердер Осман, укладывая добычу в мешок.

— Вот откажутся у нас их покупать, — отозвался кто-то рядом, — тогда вдоволь наедимся.

Все рассмеялись.