Турецкий берег, край любви

Мурат идти в Затонувший дворец (оказалось, что именно так с турецкого переводится Йеребатан) отказался. Жестом показал, что подождет ее наверху.

Смысл наставления «не бойтесь» стал понятен Тане, едва группа спустилась в подземелье. Именно так она представляла себе царство мертвых, когда читала древние мифы и поэмы Гомера… Отливающая антрацитом вода, а из нее, будто живые существа, вырастают колонны с вырезанными на них магическими рисунками и заклинаниями. С огромного сводчатого потолка падают тяжелые капли, их звук многократным эхом отражается от каменных, будто покрытых копотью стен. По ним тоже течет вода. И по колоннам. Сейчас вон из-за той, дальней, выплывет Харон. Таня вздрогнула, она могла поклясться, что услышала всплеск весла…

Зная, какое зловещее впечатление производит на впервые попавших в Йеребатан людей здешняя атмосфера, экскурсовод Римма Петровна сыпала датами, именами и техническими подробностями. Дроновой казалось, что она слышит только монотонный голос и совсем не разбирает слов, но сведения о Затонувшем дворце намертво отпечатались в ее памяти. Водохранилище построено в четвертом веке императором Константином и расширено в пятом – Юстинианом. К сооружению гигантской цистерны властителей сподвигли опасения, что враги, взяв Стамбул в осаду, могут отравить питающие город источники. Вода сюда идет по 25-километровому акведуку, который тянется из лесов, называющихся почему-то Белградскими. Колонны – их в подземелье 336 – свезены византийцами из разрушенных ими языческих храмов и использованы исключительно как строительный материал. Нарочитое отречение подданных Константина и Юстиниана от языческих идолов, демонстрация презрения к ним в Йерабатане видны на каждом шагу…

Кто-то тронул Таню за локоть. Она вынырнула из забытья и повернула голову.

– Вам опять нехорошо? – спросила Римма Петровна, заглядывая ей в глаза. – Может, пойдете наверх?

– Нет-нет, я с вами, – поспешно ответила Татьяна и первой шагнула на деревянный настил.

– Эти мостки сделали совсем недавно, – объяснила шедшая сзади экскурсовод. – А в семидесятых здесь только на весельных лодках можно было передвигаться. Конечно, и уровень воды был повыше… А вот и Колонна слез. Господа! – повысила голос Римма Петровна. – Подтягивайтесь сюда, пожалуйста. Видите, как медленно скатывается вода по причудливым завиткам на этой колонне? И влага чистая и прозрачная, как слеза. Поэтому эта колонна и называется Колонной слез, или Плачущей.

– А почему в хранилище вода не протухает? – задал вопрос один из парней, приводивших Таню в чувство у ворот Топ Капу. – Она же здесь стоячая…

– Ее очищают золотые рыбки, которых запускают раз в четыре года, – с готовностью удовлетворила его любопытство Римма Петровна. – А еще здесь карпы водятся. По одной из местных легенд, именно благодаря им Йеребатан был открыт современниками. В шестнадцатом веке водохранилище перестало использоваться по назначению и о нем благополучно забыли, стали строить над ним дома, кофейни… А в середине прошлого столетия один стамбулец увидел, как его сосед прорубил в полу дырку и таскает оттуда жирных карпов. Доложил, куда следует. Городские власти вскрыли в доме рыбака пол и увидели вот это великолепие! Кстати, вы знаете, что некоторые сцены фильма «Из России с любовью», например погоня на лодках по мрачным подземельям, снимались здесь?

– А я читал, что Кончаловский в Йеребатане эпизод в загробном царстве Аида для своего «Одиссея» снимал. Это правда?

Ответа экскурсовода Таня, продолжавшая медленно двигаться вперед, не услышала. Она шла, глядя себе под ноги, и думала о том, что невесть откуда взявшееся предчувствие надвигающейся беды навеяно этим мрачным подземельем, а на самом деле теперь у нее все будет хорошо. Теперь, когда она встретила мужчину, которого очень любит и который любит ее.

Крик застрял у Тани в горле, ноги подкосились. Из воды на нее смотрело искаженное то ли предсмертной мукой, то ли злобой раздувшееся зеленое лицо покойника.

– Боже мой… Мамочка… – прошептала она непослушными губами и обернулась назад.

К счастью, возглавляемая Риммой Петровной группа была уже совсем рядом. Экскурсовод, подходя, продолжила повествование:

– А вот здесь, у торцевой стены в основании двух колонн лежат высеченные из зеленого мрамора головы Медузы Горгоны. Змееволосая Медуза наводила на древних греков священный ужас, считалось, что ее взгляд превращает человека в камень. Строители Йеребатана намеренно положили одну из них набок, а другую и вовсе перевернули, чтобы показать свое пренебрежение к языческим божествам. А теперь пойдемте назад, на солнышко, а то некоторые, я вижу, совсем замерзли.

Таню действительно бил озноб, даже зубы пришлось стиснуть, чтобы не стучали. Поднявшийся навстречу ей Мурат смотрел уже не встревоженно, а раздраженно. «Злится, – расстроилась Таня. – Вот, думает, навязалась на мою голову! Еще и Мустафе расскажет, какая я изнеженная и нервная. А может ведь и больной представить…»