Турецкий берег, край любви

– Не очень, но это не имеет значения. Давайте поговорим о деле. Вы успели узнать какие-нибудь подробности?

– Конечно. – Лямурская резко запахнула пиджак, явно недовольная манерами собеседницы. – У меня, милочка, между прочим, профессиональный стаж – сорок с лишним лет. Если вы хоть сколько-то интересуетесь происходящими в России событиями, то должны знать, что адвокат Лямурская принимала участие в самых громких процессах…

– Да, я наслышана, – прервала ее Марина. – Так что вам удалось узнать?

Жеральдина Германовна оскорбленно поджала губы:

– Может быть, сначала мы обсудим условия?

– Хорошо, давайте обсудим.

– Пятьдесят тысяч долларов.

Миронова едва не задохнулась:

– Сколь… Сколько?

– А что вы хотели, милочка? Чтобы я вашу подругу-наркоманку от пожизненного, да еще на территории другой страны, за пять копеек отмазывала?

– Она не наркоманка.

– Наркокурьерша еще лучше. А вы не забыли, что вообще-то я здесь в отпуске и из-за вас вынуждена прервать свой отдых?

– Но пятьдесят тысяч! Помилуйте, таких и тарифов-то нет!

– Откуда вам знать? Вы что, сами регулярно попадаете под эту статью? У вас наркосиндикат?

– Если вы действительно что-то узнали о деле, то прекрасно понимаете: Таню подставили, она ничего не знала ни о деньгах, которые везла в Стамбул, ни тем более о героине.

– В эти сказки никто не поверит.

– На чем же тогда вы собираетесь строить защиту?

Лямурская смерила собеседницу высокомерным взглядом:

– Рассчитываете выведать у меня линию защиты, а потом нанять какого-нибудь адвокатишку без имени и опыта и заплатить ему вдесятеро меньше? Не выйдет! – Лямурская помахала коричневым узловатым пальцем с ярко-алым маникюром перед носом Марины.

Миронова прикрыла глаза и потерла виски: «Что делать? Где взять такую прорву денег? И разве можно доверить защиту Таньки этой сексуально озабоченной алкоголичке… Неужели и вправду Лямурская считается в Москве ст #243; ящим адвокатом?»

– Понимаете, – начала Марина, – у самой Татьяны денег вообще нет. Ваши услуги буду оплачивать я и еще одна наша общая подруга. Она сейчас едет из Мармариса. У нас обеих наберется тысяч шесть, не больше.

– Значит, я все правильно поняла, – довольная своей прозорливостью Лямурская снова распахнула пиджак и откинулась на спинку стула. – Вы двое тоже были в доле?

– В какой доле?! – рассвирепела Миронова. – Что за ахинею вы несете? Повторяю: Таня ни при чем! Этот турок запудрил ей мозги…

– Ну хорошо, хорошо. Предположим, что так… – спохватилась Лямурская, которой вовсе не хотелось упускать возможность заработать. – Когда прибывает эта ваша третья соучас… подруга?

– Она уже едет.

– Давайте так: вы с ней встретитесь, обсудите денежные проблемы, а потом позвоните мне.

– Но вы сейчас хотя бы помогите передать Тане мыло, щетку, сменное белье. Я все купила, а как переправить ей, не знаю.

– Хорошо, поедемте в КПЗ или как оно тут у них называется. Вы знаете, где это находится?

– А вы нет? Вы же сказали, что уже начали работать по делу…

– Вы что, намерены ловить меня на несоответствиях, милочка?

– Помогите передать… – едва сдерживаясь, чтобы не заехать по мерзкой физиономии мадам Лямурской, процедила сквозь зубы Марина.

– Берите такси и просите подвезти нас до ближайшего отделения полиции. Там узнайте, где у них содержатся те, кого взяли в аэропорту и кому еще не предъявлено обвинение. Не забудьте сказать, что задержанная – гражданка иностранного государства. У вас как с английским?

– Достаточно, чтобы задать эти вопросы и понять, что на них отвечают.

– Прекрасно! Я согласна считать визит в ближайшее отделение полиции и туда, где содержится ваша подруга, одним процессуальным действием. Вы мне должны триста долларов.

– За что?

– За то, что помогу вам оформить передачку.

– Вам не стыдно?

– Хорошо, двести пятьдесят. И ни долларом меньше.

Звонок от Насти раздался, когда Марина с мадам Лямурской выходили из отделения, где у них без особых проволочек приняли передачу для русской задержанной. Более того, младший офицер, проверив содержимое пакета, посоветовал им дойти до ближайшего магазина и купить канистру питьевой воды. Объяснил, что у редко, но все же попадающих в турецкие застенки иностранцев от водопроводной воды случаются сильные кишечные расстройства. Марина слетала в лавку и принесла пятилитровую бутыль.

– Мы примерно на середине маршрута, – отрапортовала Тищенко. – Часа через два будем в Анталье. Где тебя там искать?

– Я перезвоню тебе через минуту, – пообещала Миронова и, обернувшись к адвокатессе, спросила: – Мы сможем встретиться с вами часа через три? Вы из города никуда не уедете?