Тургор

Мы пошли за дальний столик в углу зала и стали ужинать. Когда я начал запивать кофе все ранее съеденное, меня вдруг осенила мысль, от которой я чуть кофе не подавился — почему Аня пошла со мной на базу «Долга»? Почему не осталась у нейтралов на свалке техники, где уже можно было не бояться «хвоста», и не пошла после этого к сталкерам-наемникам на Барахолку? Она же вроде как никому не обязана, и к «Долгу» никакого отношения не имеет. А вдруг… Бес был прав? Вдруг её наняла «Свобода»? Даже если она была из наемников, что помешало бы анархистам её купить?

Я посмотрел на Аню. Она, поймав мой взгляд, сделала вопросительное движение бровями, задав вопрос из разряда «Ты что-то хотел?». Я ответил, что посмотрел на неё просто так. Да уж… Нет. Характер у неё явно не «свободовский». Скорее, мои опасения всего лишь глупые догадки чокнутого параноика, и Аня пошла со мной по каким-то другим причинам… Хотя бы даже по тем, которые она мне сама назвала. Возможно, это было наивно, но девушка внушала доверие, не было желания и необходимости постоянно держать ее на мушке в ожидании того, что она что-нибудь вытворит. В общем, я решил сейчас не забивать себе голову и, если надо будет, поговорить с ней уже в комнате.

Я закончил есть немного быстрее своего «напарника», как я мысленно назвал Аню, подождал её, отнес за нами посуду и подошел к Бармену, дабы продать ему артефакты. Я выложил перед ним несколько контейнеров. Он несколько минут оценивал их содержимое, и, посчитав стоимость, выдал мне четыре с половиной тысячи. Рублей, конечно. Доллары и евро в Зоне не прижились, почему-то…

Глава 6

Продав собранный мною хабар и отдав часть заработанных денег в качестве оплаты за ужин, я позвал Аню и пошел к главному зданию НИИ «Агропром», где и находились комнаты проживающих здесь сталкеров. Я поднялся на этаж выше того, где я жил, в комнату связи, оставив девчонку на нашем этаже. Дежуривший здесь сталкер из «Долга» спросил мои документы, но тут же по рации ему сообщили, что меня надо просто пропустить. Не всегда местной связью пользовались долговцы — за определенную плату вольным сталкерам разрешали позвонить домой. Но пользовались этой услугой немногие — во-первых, деньги просили не маленькие даже по местным меркам, а во-вторых, ушедшие в Зону теряли для себя внешний мир почти навсегда. Им не нашлось в нем места и связываться было либо не с кем, либо незачем. Их дом был здесь, а там, за колючей проволокой, для этих людей была абсолютная пустота.

Я сел за стол и, подняв трубку, набрал код штаба. Раздался голос дежурного, который сказал, что предстоит видеоконференция и сказал мне настроить ноутбук, который стоял напротив меня. Я направил на себя веб-камеру, включил наушники и микрофон. Минуты через две на экране появилось лицо полковника Бондаренко.

— Как слышно, Клен?

— Хорошо, товарищ полковник.

— Рад видеть тебя живым, лейтенант. Поздравляю с успешным выполнением задания — хоть ту группу мы и потеряли из виду, но теперь хотя бы знаем примерный район, где они появляются. За Шелеста не волнуйся, он жив-здоров, сидит у нас в части.

— Спасибо, товарищ полковник. Это хорошие новости.

— Дальше — еще лучше. Это сарказм, на самом деле предстоит кое-что сложное, но перед этим поясню… Ты в звании лейтенанта и служишь в особом отделе. Задания официальным языком тебе будет трудно объяснить, поэтому давай сейчас без «товарищ полковник». Договорились?

— Так точно! В смысле, да, договорились.

— Не буду тянуть и сразу скажу тебе главную мысль. Сядь поудобнее, чтобы со стула не упасть. А состоит эта мысль в том, что тебе надо отправиться на объект «Выжигатель мозгов».

— Что? Но… он же отключенный. Что мне там делать?

— Отключенный он или нет, значения не имеет. Здесь речь идет о соединении группировок «незаконных элементов», то есть сталкеров. Это самое важное, что нам удалось выяснить в ходе всех проведенных операций — полученной информации достаточно, чтобы утверждать это. Понимаешь, о чем я?

— Не совсем.

— «Свобода» и «Монолит» планируют объединиться.

— Но зачем?