Турист

Горцу пришлось трех самых говорливых отвезти в лес. Одного, кстати, из своей команды.

На какое-то время это помогло, разговоров и сомнений сделалось меньше.

Но все повторилось, когда всем стало ясно, что в Мезени нет ничего, что оправдало бы столь трудную поездку. Гусак отмалчивался, хоть и чувствовал растущее недовольство. Расхлебывать кашу приходилось его подручным. Они, впрочем, тоже колебались, многие были готовы предать командира и, пока не поздно, перебраться в места более теплые, щедрые и знакомые…

Но сегодня Гусак вышел к людям в благостном расположении духа и велел довести до сведения каждого, что первого октября случится событие, которого они все давно ждут. Он опять не сказал ничего конкретного, однако речь его вышла воодушевляющей. Похоже, теперь все были готовы ждать назначенной даты, тем более что до нее было рукой подать.

Однако дел своих Гусак не отменил. И Горец смекнул, что ничего особенно и не изменилось.

Утром они съездили на южный блок-пост, проверили, как идет работа. Гусак планировал поставить здесь на холме большой сруб, что-то вроде крепостной башни, с которой можно было бы обозревать округу. Бригадир пожаловался на местных работяг, сказал, что они ленятся; пришлось каждому третьему выдать розг. Гусак волновался из-за двух пропавших разведчиков на квадроциклах. Они должны были давно вернуться. Но с ними, видимо, что-то случилось. И Гусак велел своим людям, остающимся на блок-посту, быть начеку. Горец же считал, что эти двое просто сбежали, воспользовавшись случаем, – они у него давно числились в неблагонадежных, так что их исчезновение было ему на руку.

После обеда Гусак, Горец и еще два охранника отправились на временный продуктовый склад, расположенный в километре от штаба. Надо было решить вопрос с транспортировкой продовольственных запасов в порт. Кроме того, до Гусака дошли слухи, будто ответственный за провизию Эдик Чемезов, более известный как Хомяк, злоупотребляет своими полномочиями и часть еды пускает «налево», откупаясь за свои старые карточные долги. Гусак решил машины зря не гонять, тем более что он собирался нагрянуть к Хомяку тихо – у того вроде бы на это время как раз была назначена очередная сделка. Гусак хотел застать вора с поличным и разобраться с ним на месте.

А вот Горцу переться по городу целый километр страх как не хотелось. Без машины он чувствовал себя беззащитным – словно вытащенная из раковины улитка. Можно было нарваться на зомбяков. Да, теперь этих тварей тут стало не так много, как было прежде, зато они оголодали и сделались хитрей. Не меньшую опасность представляли партизаны – местные жители, настроенные против чужаков. Переловить всех пока не получалось, поэтому приходилось осторожничать, чтобы не угодить в капкан или под выстрел, – пакостили эти мерзавцы с выдумкой, от них можно было ждать чего угодно.

Гусаку, впрочем, на все опасности было наплевать. Он вел себя словно бессмертный. Так что Горцу приходилось осторожничать за двоих. Он посматривал на окна домов, часто оборачивался и не опускал оружия. Охранники, глядя на него, тоже не расслаблялись. Они успокоились, только когда впереди показалось П-образное одноэтажное здание продуктового склада. Все его окна были наглухо забиты – доски брали, ломая соседние дома и сараи. Два грузовика перегораживали въезд во внутренний двор; пролезть меж ними мог только один человек, да и то боком.

– Подождем, – сказал Гусак и сел на лавочку чуть в стороне, чтобы от склада его не сразу можно было заметить.

Горец огляделся. Ему вдруг почудилось движение за двухэтажным бараком, и он быстро подался вперед, приглядываясь. Спросил тихо:

– Как думаете, зомбяки на велосипедах могут ездить?

– Ты чокнулся, Горец? – фыркнул Димка Гагушев, один из новых членов банды, присоединившихся к ней по пути в Мезень. Первые три дня он был простым работягой, обычным пленником, но потом сумел выслужиться перед Гусаком и вскоре перешел в охранники. Старожилов становилось все меньше – кто-то обращался, кто-то погибал; нужно было их заменять. Гусак лично отбирал кандидатов, но и к мнению Горца он всегда прислушивался.

– Я вроде бы велосипедное колесо увидел за углом, – пояснил Башир свой странный вопрос и показал рукой:

– Вон там… И руль даже блеснул. Или это стекло было? А сейчас нет ничего.

– Может, партизаны?

– Надо бы проверить. Следы-то останутся.

– Тихо! – цыкнул на них Гусак. – Вот этого берите, только быстро и без шума!

Башир увидел, что из-за грузовиков, заменивших ворота склада, лезет Юрок Самохвалов. Карманы его подозрительно топорщились.

– Тащите его в темную, – распорядился Гусак и показал на небольшое бревенчатое строение без окон, с единственной дверью: то ли амбар, то ли сарай.

Горец и Димка скользнули к стене склада и подхватили под руки оторопевшего Юрка.

– Пискнешь – прибьем, – пообещал Димка.

– Не за тобой пришли, – сказал Башир, взяв на себя роль «доброго полицейского». – Не дури, расскажи все – и получишь прощение. Ну, может, генератор покрутишь пару деньков.