Турист

Фицхью снова потянулся к нагрудному карману, достал несколько сложенных листочков, расправил и положил на стол. Мило на бумажки даже не взглянул — он не спускал глаз со старика.

— Что это?

— Донесение, попавшее каким-то образом к русским. Здесь информация, непосредственный доступ к которой имел только ты.

Секунду-другую Мило смотрел в глаза Фицхью, потом опустил взгляд на бумажки.

«Москва, Российская Федерация

Дело: С09-2034-2Б (Туризм)

Донесение 1: (ref. Александера) получил документы из болгарского посольства (см. оп. Энджелхед) от Денисова (атташе) направлю через посольство США. 11/9/99.

Донесение 2: (ref. Ганделя) взял материалы у агента ФСБ (Сергей Аренский, мертв), в том числе… документы из болгарского посольства (см. оп. Энджелхед). 11/20/99».

Судя по лаконичному стилю, работа Гарри Линча, одного из лучших Турагентов. В 1999-м Мило, работавший тогда под именем Чарльза Александера, добыл секретные документы из болгарского посольства в Москве. Операция получила кодовое название «Энджелхед». Четыре дня спустя уже другой агент, Гандель, забрал у мертвого — или им же убитого — сотрудника ФСБ копию материалов по операции «Энджелхед». Как эта копия попала к русским, Мило не знал.

Он отложил два листка и пробежал взглядом по третьему.

«Венеция, Италия

Дело: C09-92283-3A (Туризм)

Донесение 1: (ref. Александера) веду Фрэнка Додла, подозреваемого в хищении 3 000 000 долларов. 9/11/01.

Донесение 2: (ref. Эллиота) источник в ФСБ (Виктор) подтверждает получение русскими информации относительно Додла и провале операции по изъятию 3 000 000 в Венеции. 10/8/01».

Фицхью, вытянув шею, тоже прочел документ.

— Да, твоя последняя операция. И, как видишь, информация тоже ушла в Москву.

Мило перевернул бумажки.

— И это все, на что вас хватило? Такой ерунды можно накопать на любого оперативника. Обычная утечка информации. Вы когда-нибудь проверяли, сколько такого рода донесений попало к французам, англичанам или испанцам? Держу пари, не меньше.

— Но у нас нет французского, британского или испанского паспорта с твоей фотографией.

И вот тогда Мило понял — Фицхью не нужны его признания. Не нужны, потому что убийство — мелочь в сравнении с поимкой двойного агента. Поймать шпиона — значит получить золотую звездочку. А Мило оставалось две дороги: либо за решетку до конца дней, либо в могилу.

— Кто вам это передал?

Фицхью покачал головой.

— Ты же знаешь, этого мы не скажем.

Старик, скорее всего, и сам ничего не знал об источнике, но Мило догадывался, и тот уголек веры, что еще тлел в нем, сморщился и погас.

11

Проснувшись утром, Тина отвела дочку на берег. Бессонная, со слезами ночь осталась позади. Устроившись в шезлонге и поглядывая на плещущуюся в море Стефани, она думала о том, что чувствует себя обманутой супругой, вот только сорвать злость не на ком — соперницы нет, а виноватой оказалась вся прошлая жизнь. Нечто похожее случилось в средней школе, когда, заинтересовавшись историей своей страны, Тина узнала, что Покахонтас была пешкой в большой колониальной игре и после путешествия в Лондон с Джоном Рольфе заболела то ли пневмонией, то ли туберкулезом и на обратном пути умерла.

Если тогда разбившиеся американские мифы вызывали возмущение и негодование, то теперь рассыпавшиеся в прах мифы мужа унижали ее и выставляли дурочкой. Тина вдруг поняла, что за последнее время приняла лишь одно разумное решение, отказавшись безоглядно следовать за Мило.

За время полета чувства эти лишь окрепли. Самолет совершил посадку в Ла Гуардиа, откуда маршрутный автобус доставил их в Бруклин. Тесные улицы давили, знакомые витрины бросали осуждающие взгляды, напоминая, как неправильно она жила раньше. Именно такой видела Тина теперь свою жизнь — поделенной на старую и новую. Старая была прекрасна из-за того, что она ничего не знала, не подозревала и пребывала в блаженном невежестве; новая была ужасна именно из-за обрушившегося на нее знания.

Волоча будто набитые кирпичами сумки, она тащилась за Стефани, которая, бренча ключами, первой взбежала по ступенькам и открыла дверь, когда Тина только-только дошла до второй площадки. В следующий момент дочка уже просунула нос между спицами поручня.

— Мамочка!

— Что, милая?

Тина поправила оттягивавшие плечо сумки.

— Здесь кто-то наделал большой беспорядок. Может, папа дома?