Турист поневоле [СИ]

Они вновь обнялись, поцеловались и, повернувшись на бок стали расстегивать друг на друге джинсы, не прекращая поцелуя. Это было крайне неудобно, но влюбленные и не думали действовать по-другому. Наконец, движениями ног они стащили с себя грубую ткань, оставшись только в белье.

В конце концов Николай расстегнул на Вере бюстгальтер, и прижался к ее обнаженной груди. Грудь была крепкая, горячая с твердыми сосками. Он вновь отстранился насладиться зрелищем божественной наготы. Поцеловал один сосок, затем другой. Затем поочередно брал соски губами, гладил их языком, осторожно покусывая. Вера застонала от наслаждения. Николай почувствовал, как от возбуждения у веры мгновенно вспотела поясница, и тогда он…

Он почти ничего не помнил, что произошло затем.

Конечно, у него было немало женщин, и все, что он проделывал с Верой он проходил уже не раз, но никогда с ним не происходило такого, как в этот раз. Такой восторг, такое счастье обрушились на него!

Это чудо случилось с ним. Оно было ярче перемещения во времени, оно было важнее всего, что было с ним раньше. Его счастье было велико, оно включило в себя все, что было и что будет, взлеты и падения, успехи и неудачи, все недавние переживания - злость на неуловимые такси, нервную дрожь ожидания конца дороги, страстное желание ее тела и нежное касание ее души – счастье объяло его полностью.

Ее лицо, ее голос, ее тепло стали его неутолимым желанием, горячо осязая ее плоть, он ощущал чистоту и неприкосновенность идеала… Почему? Какая, в сущности, разница? Так стало.

* * *

Они любили друг друга долго и безудержно, но все, увы, заканчивается. Закончились силы и у этих двоих.

Римляне – авторы многих мудрых изречений – говаривали: post coitum omni animal triste est, что означает «после соития все животные грустны». То ли потому, что наши возлюбленные отнюдь не были животными, то ли потому, что в их любовном взрыве само соитие было не столько телесным, сколько душевным, но, физическое изнеможение не принесло никакой грусти. Напротив, эти двое были счастливы. И любовный голод никуда не девался. Да, они слегка сбили оскомину, но это их лишь раззадорило и хотелось продолжать вновь и вновь. Вот только сил не осталось.

– Ты мог бы у нас остаться? – Вера лежала на боку, закинув колено на его живот.

– Мог бы, более того, не известно, смогу ли я вернуться.

– Не делай вид, что не понял… уточняю – ты ХОТЕЛ бы остаться?

– С тобой – да, а тут – нет. Кто я здесь? Ни документов, ни дела. Как Паниковский, начну воровать гусей. К тому же тут уже есть один Я – только намного моложе. Интересно, он бы тебе понравился?

– Мне нравишься ты, и этого достаточно.

– А если тебе со мной махнуть?

– С тобой? Стать мадам Паниковской? Не знаю… ты сам как думаешь, надолго у тебя это увлечение?

– Я серьезно. Станешь мадам Регеда?

– Это предложение?

– Да.

– Уверен?

– Абсолютно.

– А если я скажу, что хочу оставить свою девичью фамилию?

– Пожалуйста.

– Мне нужно подумать… Скажи, у вас в будущем лечат бесплодие?

– Не знаю, до сих пор сталкивался с прямо противоположной проблемой. Можно в Интернете посмотреть… Диагноз знаешь? – Вера кивнула. – Главное, чтобы правильный поставили? Впрочем, у нас сейчас и диагностика совершеннее вашей будет, и за деньги все лечат. Не вылечат в России, вылечат в Америке или в Германии. Ты только думай быстрее, вторник скоро… Слушай, это же завтра! Хотя кто эту Бабу знает? Она сказала: может, через неделю, а может, через две.

– Коль, как думаешь, ты сможешь постоянно так путешествовать, то туда, то обратно? – Вера сопроводила свои слова соответствующим движением ноги. – Юноша, что с вами? Никогда не думала, что перед пенсией мужчины так чутко реагируют на невинные вопросы… Мужчина, я вас боюсь!.. [1] – она повторила движение коленом и откинулась на спину, увлекая Николая на себя.

– То туда, то обратно? Да постоянно!!! – прорычал он, и полет продолжился…

* * *

Ближе к обеду их разбудил телефонный звонок – звонила Татьяна, справиться, все ли в порядке. Телефон стоял на столе, Вера разговаривала, опершись на него локтями спиной к кровати.

Волна волос, линия спины, талии, бедер… и вот снова зеленые глаза, брови вразлет, влажные губы, грудь в частом ритме глубокого дыхания… Безумие было сладким, провалы в сознании желанными…

Они пробовали пообедать – пришлось отряхивать простыню от крошек. Они собрались в магазин за продуктами – не дошли и до коридора. Они взахлеб приносили и принимали дар друг друга друг другу друг друга друг… и не могли остановиться.

Любовь. Еще вчера это было лишь слово. Сочетание букв и звуков. Смысл был многократно объяснен при помощи других слов. Хотел Николай сам пережить это? Хотел. Как советские люди хотели съездить в Париж, как работники офиса хотели стать миллионерами, зная, что для них это неосуществимо. Хотели, не потому что верили в реальность этого понятия, а потому что так было принято.