Турист поневоле (СИ)

– Сегодня?! Странно… Ладно, разберусь, что он мутит. Ну, все у тебя?

– Как ты там, расскажи? Ни в какую мулатку не влюбился?

Николай помолчал и решил, что рано или поздно, все равно с девушкой придется расстаться, так лучше рано. Определенно, в ее случае лучше рано:

– Влюбился. Ксюша, я, скорее всего, вернусь не один, так что ты завтра до обеда все прибери и возвращайся к себе.

– Зая, это не смешная шутка.

– Я абсолютно серьезен.

– А почему завтра? Ты же на следующей неделе должен вернуться! Киця, любимый, куда я вернусь, я же с квартиры съехала! Я так быстро не найду новую… ну, почему?! Котик, я же люблю тебя! Солнышко, не гони меня, ты не можешь так со мной поступить! Ы-ы-ы… – в ход пошли тяжелые аргументы.

Николай подождал некоторое время, пока театральные рыдания не перешли во всхлипывания и жестким голосом продолжил:

– Ксения, сделаешь, как я сказал, и не дури. Я шутить в этом деле не собираюсь. Деньги квартиру снять у тебя есть, я приеду, еще дам… в качестве моральной компенсации.

– Солнышко, как ты можешь меня на улицу выбрасывать после всего!

– Все сказала? Пока. И еще раз, Ксюша, без глупостей, сделай, как я сказал, ты знаешь, меня злить не надо. Ага? – и положил трубку.

Вера внимательно слушала оба разговора. Она сидела на кровати, опершись о стену и обняв согнутые колени.

– С кем разговаривал, расскажешь?

Открыв рот, чтобы, как обычно в таких ситуациях, отшутиться, Николай встретил ее взгляд и понял, что пришло не только время, но и желание расставить точки над i. И он рассказал Вере о своей жизни, о том, как он искал и как нашел ее.

Как вкусно ему было артикулировать этот прекрасный глагол – люблю!

***

Утром вторника счастливые, с черными кругами вокруг глаз, влюбленные ехали в метро. Вера ехала в институт на Авиамоторную, чтобы взять отгул, потом попрощаться с мамой, и успеть до 13.30 (так договорились с Николаем) на Павелецкую, откуда уже месте они отправятся в новую жизнь. Николай направлялся на Третьяковскую дописать назидание, избавиться от лишних вещей и денег, оттуда пешком на Павелецкую, чтобы увезти Веру с собой под венец.

С Татьяной было договорено, что она тоже возьмет отгул и приедет их проводить.

Был час пик, до станции, где Вера пересаживалась, пассажиры стояли плотно, что прижатые друг к другу Вера с Николаем оказались на грани экстренного возвращения в спальню. Предстоящее расставание на пару часов казалось невыносимым. Николаю вагонная теснота нравилась, он так не хотел отлипать от Веры, что решил проводить ее до Авиамоторной. С этим Вера легко согласилась.

Она тоже влюбилась, но решение уехать с любимым далось непросто. Во-первых, не было уверенности, как долго продлится их роман, даже если он станет браком - уж очень быстро все произошло. Во-вторых, сейчас ее маме 53 года (почти ровесница будущего мужа!), а в 2009 году ей будет 79, если, конечно, доживет… Возможно, Вера сегодня увидит ее в последний раз. Появилось ощущение предательства: она бросает маму умирать одну. И хотя мама была не одна, а с очередным мужчиной; хотя их отношения уже много лет сохранялись только из-за родства; хотя Николай всучил целую тысячу (!) рублей оставить маме на будущее, Вера свой предстоящий отъезд иначе как предательством назвать не могла. И все-таки она решила ехать. Вопреки сомнениям разума, в душе она знала – это судьба, и приняла ее с радостью.

[1] – аллюзия на известный в то время анекдот про ворону.

Сидит ворона на дереве. Мимо проходит человек. Ворона ему: «мужчина, я вас боюсь!» Человек в ответ: «почему?» Ворона: «а вдруг вы меня изнасилуете?» Мужчина, с иронией: «как же я смогу изнасиловать, если ты на дереве сидишь, а я тут, внизу?!» Ворона: «ну, тогда я спускаюсь…»

[2] – В СССР любое официальное обращение в КВД для лечения ЗППП имело два обязательных последствия: во-первых, требовалось сообщить обо всех партнерах, с кем имелся контакт в последнее время; во-вторых, обязательно направлялась информация по месту работы пациента. Для комсомольского работника, даже холостого, информация о «беспорядочных половых связях» была серьезным пятном на репутации, в обязательном порядке влияющим на дальнейший карьерный рост.

Глава 12

Дома Николай позавтракал вместе с Васей и засел срочно дописывать завещание. В принципе, он уже много подсказок дал Петру и самому себе. Тут были и валютные скачки августа 1998 года и более раннего «черного вторника» [1], на котором сам Николай не погорел. Ему повезло: когда народ кинулся лихорадочно скупать наличные доллары по безумному курсу, Николай во все лопатки развлекался с очередной пассией, увезя ее далеко от городского шума на дальнюю сибирскую заимку к армейскому другу. Когда он, не ведая о том, что происходит в стране, вернулся в Москву, то с интересом узнал от том, что почти все его знакомые бизнесмены погорели на этом ажиотаже, сначала накупив доллары втридорога, а через три дня, когда биржевой шторм прекратился, и курс рубля вернулся к приемлемым значениям, продавали валюту с двойными, а то и тройными потерями.