Турист поневоле (СИ)

– Эй, товарищ, я могу обидеться. Ты слушай, что дальше. Когда вернешься к нам, мы с тобой сгоняем в Швейцарию. Бают, там есть какой-то номерной счет, какая-то банковская ячейка, которые добрые люди хотят переоформить на мое имя. После нашего возвращения на Родину всем будет спасибо, все будут свободны. И твоя Вера тоже. Кстати, не знаю, как тебе удалось это проникновение в нашу молодость, но, если сможешь, пожалуйста, возвращайся к своей возлюбленной, я возражать не буду. И еще, Коля. Я помню, что ты родом из лихих девяностых, так что за ней я буду присматривать. Ты же не захочешь любоваться фотографией своей любимой, скажем, без уха, или без обоих…

- Сука!!! Да я порву тебя на ленточки!!! – взорвался Николай.

- Спокойно, товарищ, - холодно, но с насмешкой ответил его собеседник. Николай прямо видел торжество и садистское удовольствие на его лице. – Никого ты не порвешь. За тамошним тобой я тоже пригляжу. Деньги деньгами, а здоровье все равно дороже. Не находишь? Да и что ты так нервничаешь? Ты что первый, кого обезжирили? Не ты первый, не ты последний, переживешь. Ведь так?

– Так…

– Видишь, никаких разногласий.

– А как же ты меня отпустишь? – Николай понемногу начал приходить в себя и искать выход из тупика. - Меня брало другое управление, они ведь официальное дело завели… тут не Россия, тут Советский Союз, разве ты можешь закрыть такое дело?

– Коля, я же не учу тебя, как бизнес вести, и ты не лезь не в свое дело. Младшой все инструкции уже получил. Кстати, оставишь ему свою дубленку.

– Зачем?!

– Затем, что размер у нас одинаковый, а до начала красивой жизни еще далеко… пусть парень начнет радоваться уже сейчас.

– Даже не думал, что ты такой мелочевщик.

– Злишься? Это хорошо, – в голосе Егорыча образовался лед. - Короче! Ты меня услышал. Коля, ничего личного, просто бизнес.

– Накопилось в тебе говна… вот на такой говенной мелочи ты и проколешься!

– Переживаешь за меня? Правильно. Заруби себе на носу: теперь моя безопасность – твоя первая забота. Если я просто споткнусь на пешеходном переходе, это тут же отразится на всей вашей шайке-лейке. Но чтобы ты не волновался, намекну: ты у меня тамошнего будешь значиться как перевербованный агент, который будет любые события знать наперед. Мы еще и Родине послужим! Надо же не только кэш в карман, но и звезды на погоны… Впрочем, заболтался я с тобой. Выходные кончились, Коля, начались суровые будни.

– Егорыч, я хотел сегодня к родителям поехать, отца увидеть. Мы же с тобой вместе на похороны ездили… отпусти, куда я денусь с подводной лодки? Тут Советский Союз…

– На жалость давишь? Не. Не катит. – и дал отбой.

* * *

Приехав к Вере, Николай сразу набрал Кирилла и подробно объяснил, что нужно сделать. Юрист удивился, переспросил, все ли он правильно понял, получив подтверждение, обещал, что все подготовит к завтрашнему дню. Николай позвонил доверенным лицам – номинальным держателям акций, подтвердив необходимость сделки. И набрал еще один номер. Разговаривали по-английски, так как Егорыч этого языка не знал. Объяснить звонок было легко – один из номиналов был нерезидентом.

Больше всего Николай боялся, что Вера не простит ему той беды, в которую он ее втянул. Но после того, как Егорыч ушел, забрав компьютер и дубленку, она обняла его, крепко прижала к груди и, заплакав, сказала:

– Бедный ты мой, бедный, как же я люблю тебя.

Это было невозможное во всех смыслах счастье…

***

В обед понедельника позвонил Егорыч-младший и подтвердил, что все прошло успешно: «старшой доволен».

– Вот и все, я уже не капиталист, – с печальной усмешкой сообщил Николай эту новость Вере. – Остался последний акт обдирания липки, после чего придется все начинать сначала.

– Милый, попроси их, чтобы разрешили ехать с тобой, какая им разница, где меня держать в заложниках? Насколько я поняла, в вашем времени даже легче, чем тут…

– Вера, зачем тебе нищий мужчина с проблемами?

– Мне нужен ты, все равно какой.

Всю жизнь Николай ждал этих слов, а когда услышал, они разорвали ему сердце.

***

Он переговорил с Егорычем-младшим, а тот со старшим, и получил согласие только на то, чтобы Вера проводила его до вагона метро. Видимо, садист, открывшийся в бывшем друге, решил, что так будет еще больнее.

Во вторник в 13.45 Николай в сопровождении Егорыча-младшего и Вера в сопровождении двух крепких товарищей серого цвета спустились в метро. В 14.02 из тоннеля вылетела электричка, пронзительно загудев. Вера рванулась в сторону поезда, но сопровождающие надежно держали ее за руки. Николай вошел в вагон, и лишь когда за стеклом стали видны стены тоннеля, он обессилено опустился на грязный пол и завыл…

Так, едва начавшись, оборвалась его история любви…

* * *

Читатели любят счастливый конец, но так ли часто он бывает в жизни? Житейская правда редко похожа на правду художественную. И все же художественный вымысел кажется нам ближе к истине, чем проза жизни, с которой мы сталкиваемся ежеминутно. Почему? Потому что речь идет об идеале. Он кажется нам справедливым, а, следовательно, правильным.