Туристический сбор в рай

Нора улыбнулась и рассказала виртуозу, что через полтора года после неожиданной смерти ребенка она родила чудесную здоровую девочку Анечку. А еще через три – вторую, Любушку, затем третью, Дарью. Нора поведала Альберту, что все же окончила медицинский, но работает только в своем дачном поселке – так, для радости, времени-то нет: трое детей, любимый муж, родственники, друзья… А еще открыла Альберту старую тайну свою, что после ухода из «Мимозы», уехав в Саратов, она обнаружила, что беременна от него.

– Я бы родила! – объяснила Нора. – Но заболела пневмонией и после приема сильных лекарств испугалась, что ребенок может родиться нездоровым. Ты знаешь, антибиотики…

– Аборт сделала?

Она кивнула:

– Сказали, что мальчик был бы здоровым. А у нас только девчонки!

– А у меня нет детей… И в жизни почти ничего… Кроме трясущейся руки.

– Кстати, меня зовут Света. А Нора – сценическое имя… Не знал?.. Ты много сделал для меня, – нежно произнесла она и погладила Альберта по щеке. – Но за все в жизни надо платить. Это твоя плата…

Хороший день

На Ленинградском рынке, пахнущем маринадами, свежей зеленью и колбасными изделиями, в суете воскресного дня, когда сотня разномастных человек сновала между прилавками, выбирая на обед что-то особенно вкусненькое и свежее, произошла завязка этой нехитрой истории.

В самом сердце рынка, на проходном месте расположился мраморный прилавок мясника Дрыкина. Огромный, пузатый, с руками исполина, татуированными разными фривольными изображениями, он возвышался среди коллег памятником Петру Великому – таким суровым был взгляд у Дрыкина, и прищур маленьких глаз соответствовал. Всякому было видно, что это он поднял Россию с колен, а сейчас Ильей Муромцем охраняет ее от варягов. Каждые пятнадцать минут мясник Дрыкин показывал народу фокусы с топором, подкидывая тяжеленный инструмент и ловя легко, словно гиревик в цирке. И через локоть бросит, и через колено… Финалом короткого выступления было разрубание напополам свиной головы одним ударом. Толпа охала от такой невиданной мощи и ловкости, а потому дрыкинские мясные деликатесы шли на ура.

В то же самое время вдоль прилавков сновал неприглядного вида гражданин в потертом пиджаке и штанах явно с чужого зада. Несмотря на осеннее время, ноги гражданина были обуты в летние сандалии, но имелись белые грязные носки с лейблом известного спортивного бренда. Девяносто процентов опрошенных сказали бы, что индивид явно бомжующий член общества – и угадали бы на все сто.

Гражданин останавливался возле прилавков с кислой капустой, солеными огурчиками, корейской морковкой, по-свойски все пробовал, нахваливая товар, а на все отсылы его во все непотребные отверстия лишь улыбался в ответ, демонстрируя нехорошие зубы с тусклым янтарным отливом. Он рассчитывал добраться до отдела с колбасами и там что-нибудь стянуть и закрысить – круг краковской, например, или кровяной колбаски кус. Какой-то кавказец, то ли армянин, то ли грузин, сунул ему пакет с засохшим лавашом, бомж поклонился в знак благодарности и закрестился быстро-быстро, прося у Бога хорошей жены для хача. За что был одарен большим бакинским помидором… Так, потихоньку набивая брюхо, гражданин добрался до колбасного ряда, где его поджидала неудача. Он уже почти затянул в рукав пиджака гирлянду московских колбасок, твердых и пахучих, осталось скрыть последнюю секцию, но все окончилось неожиданно плохо. Без бранных слов, без какого-либо предупреждения продавщица колбас, баба в пуховом платке, наотмашь залепила ему по скуле, ловко выудила из рукава бродяги краденый товар и как ни в чем не бывало вновь занялась торговым делом. В голове у гражданина загудело, а из уха пролилась струйка крови. При своем образе жизни он не раз был бит, имел увечья на теле, а потому его организм был хоть и потрясен, но никак не удивлен событием и продолжал функционировать, несмотря на оглохшее ухо. Пришлось неудачливому воришке двигаться вдоль прилавков правым бочком, слышащей стороной, и клянчить у торговцев мясом ненужные им хрящики, куриную требуху – бомж готов был забрать даже удивленные бараньи глаза… Сообщество ему подобных в подвале четвертого дома по Балтийской улице никак не ожидало его с пустыми руками. Принес что-то стоящее – и место спальное получше, возле костра, а нет – ищи холодный чердак… Где-то ему подали кусок завонявшего сала, а рябой мужик, распродавший к этому времени весь свой товар, протянул убогому пластиковый пакет с несколькими посиневшими трупиками цыплят. Вот удача, так удача. Сегодня он будет спать у костра, сытый и счастливый… Довольный подношением, до выхода он уже почти не побирался, лишь остановился возле главного мясника, возвышающегося над ним Голиафом. Гражданин задрал голову, дабы взглянуть на обладателя могучих телес, но в раненом ухе стрельнуло, и он, оставив развлечение на следующие выходные, поплелся к выходу.

– Чашкин! – услышал он громогласный голос в спину – и замер. – Чашкин!

Он обернулся, пошарил глазами и понял, что призыв исходит от самого мясника.