Туристка

Перед тем как отключиться, я обнаружила в себе чувство благодарности к пейджеру Нила, как будто он был другом, раскрывшим секреты, которые, по его мнению, должны быть мне известны. Было не так унизительно узнать обо всех этих предательствах от неодушевленного аппарата, который избавил меня от страха перед Полом, Нилом и Мэри (или, что еще хуже, от них вместе), который появился бы у меня, если бы они сидели передо мной и открывали мне глаза на то, что происходит. Я подумала о Чарли, о том, как он описывал свою любовь к Лесли, как будто ожидая, что я буду восхищаться этим. Интересно, приходило ли в голову создателям пейджера, что подобные истории могут случаться? Я заснула, представляя себе жизнь в будущем, когда все любовные связи будут контролироваться машинами, а операторы в белых халатах, работающие на них, будут в изумлении поднимать брови, выводя на мониторы компьютеров данные о совершенных предательствах.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Чтобы разбудить меня, понадобилось всего лишь три стука в дверь. Несмотря на все принятые мной меры, чтобы воскресное утро прошло как можно безболезненней, деликатный стук в дверь, автором которого был Генри, так резко вернул меня к реальности, что я проснулась, с ужасом думая, что забыла что-то сделать.

— Это всего лишь я, Сара. Я подумал, что ты, может, захочешь пойти вместе со мной в церковь.

Странно, почему Сильвия разрешила ему пройти наверх. Предполагалось, что она ограждает меня от непрошеных посетителей. Я была совершенно не готова видеть кого бы то ни было, но в то же время мне не хотелось, чтобы последним воспоминанием о Генри остался звук его голоса с другой стороны двери.

— Хорошо, — крикнула я, — встретимся в церкви!

— Мы будем сидеть в последних рядах, — предупредил он.

Я сосредоточенно потерла лоб, соображая, с кем он мог бы там сидеть. После вчерашнего меня бы не удивило, если бы компанию ему составили Пол и Нил и они втроем сообщили бы мне об их гомосексуальном союзе, menage a trios. Хорошо хоть у тебя сохранилось чувство юмора, сказала я себе, как бы слыша голос моей матери. Мое пуританское Я подсказывало, что мне необходимо провести это утро в церкви. Поэтому, встав с постели и наступив на осколки рюмки, я отправилась на поиски своей одежды.

В церковь я пришла, когда служба только началась. Я сразу же узнала Анн Мари и только потом увидела возле нее Генри. На Анн Мари был фиолетовый джемпер, украшенный вшитыми полосками из кожзаменителя черного цвета, и ярко-оранжевая юбка. Мне показалось странным, что такая дешевая уродливая одежда может выглядеть на ком-то столь сексуально, и мне стало неловко от того отвращения, которое она у меня вызвала. На Генри была белая рубашка, застегнутая доверху, без галстука, и коричневые брюки. Отец и дочь сидели в последнем ряду, там, где несколько недель назад Генри ласкал меня во время службы.

Я опустилась на скамью рядом с Анн Мари и взяла с полочки напротив книгу с церковными песнопениями. Проповедник читал отрывок из Евангелия от Иоанна, в котором описывалось хождение Иисуса по водам. На этот раз священник показался мне моложе, чем прежде, может, потому, что очень оживленно рассказывал прихожанам о том оттенке волшебства, который, по его мнению, носит жизнь в приморском городе и который приводит нас к неизбежному размышлению о божественной воле. Он говорил о том, что некоторые считают Вестон нерелигиозным местом, и назвал это ерундой. На какое-то время его слова вытеснили из моей головы мысли о трио, и я вспомнила рассказ Генри о Мисс Вестон.

После службы Генри коснулся моей руки и спросил, не хотела бы я присоединиться к ним и пообедать в ресторане «Вейфар».

Мне стало понятно, что ситуация серьезная, когда Генри не стал ничего себе заказывать. То, что Анн Мари не стала есть, меня немного удивило, но то, что Генри решил в воскресенье не обедать, было чем-то из ряда вон. Мне в последнее время перепало слишком много переживаний, чтобы я стала отказываться от еды. Уж если и эта парочка собирается расстроить меня чем-то, то я хотя бы перед этим поем.

— Прежде всего, — заявил Генри, протягивая ко мне руку, — пришла ли ты к какому-нибудь решению по поводу моего предложения?

Глядя в стол, я подумала, что почему-то не придала особого значения его предложению. Деньги редко волновали меня, даже когда в кошельке оставалось несколько фунтов, но мысленно я слышала голоса моего отца и Пола, советовавших мне не быть дурочкой.

— Извини, — ответила я. — Я не могу принять его.

— Это плохо, — сказал он. — Это все осложняет.

Я ждала продолжения. Анн Мари положила ладонь на руку отца в знак поддержки.

— Мне трудно тебе это говорить, но мы с Анн Мари уезжаем в морское путешествие.