Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Обращаясь затем к вопросу, насколько заслуживает уважения и согласен ли с законом отказ казиев и других туземцев от принятия свидетельской присяги по делам, производящимся в наших судах, Военный Губернатор, возбудивший этот вопрос, находит, что, на основании ст. 219 и примеч. к ст. 235 т. XV ч. II магометане по делам с христианами приводятся к присяге на общем основании, по установленным для того формам. Исключений для духовных лиц магометанского вероисповедания в нашем законодательстве нет, между тем, по духу его, свидетельская присяга имеет крайне важное и решающее значение, в особенности по делам уголовным. На основании 334 ст. XV т. ч. II показание свидетелей, спрошенных без присяги, вовсе не имеет силы доказательства. Ввиду вышеизложенного Военный Губернатор признает необходимым в тех делах, где туземцы являются свидетелями совершенного преступления, приводить их к присяге независимо от их звания, положения или занимаемой должности. Единственное исключение может быть сделано, применяясь к ст. 233, т. XV, ч. II, относительно имамов вообще и казиев в делах, касающихся непосредственно их обязанностей как казиев, где они являются истолкователями шариата, или когда от них требуется заключение как от экспертов о документах, совершенных на основании постановлений шариата, и, наконец, по делам, в которых они являются свидетелями тех происшествий, при которых они исполняли свои обязанности.

Ранее возбуждения этого вопроса один из состоящих при мне чиновников для поручений доносил мне, что при расследовании им жалоб по возложенному на него делу один 56-летний старик плакал как ребенок, умоляя не лишать его доброго имени приводом к присяге, а казий на требование принять присягу в качестве свидетеля заявил, что не смеет ослушаться этого требования, но что вслед за принятием присяги он должен будет сложить с себя звание казия, так как, лишенный доброго имени, он не может оставаться в этой должности. Таким же образом относились к предстоявшей присяге и другие почетные туземцы, которые должны были быть спрошены под присягой. Из всего этого следует, что приведение к присяге туземцев в качестве свидетелей составляет, по их понятиям, факт лишения их доброго имени, так как таковая допускается шариатом только для лиц, не заслуживающих доверия; для человека же, пользующегося добрым именем, достаточно, если он подтвердит свои слова обещанием сказать, как перед Богом, сущую правду. При таком значении мусульманской присяги принятие таковой для туземца-сарта составляет факт, констатирующий его недобропорядочность. Вследствие таких соображений означенный выше чиновник предлагает: ввиду того, что закон освобождает от присяги сектантов, не признающих присяги, по чувству справедливости, сделать исключение и для туземцев, имеющих о присяге своеобразное, основанное на иных религиозно-нравственных началах, понятие.

Рассмотрев оба эти донесения и принимая во внимание, что факт отказа в принятии присяги часто повторяется как у сартов, так и у киргиз, я не считаю себя вправе постановить по этому в высшей степени важному вопросу какое-либо решение. Ввиду еще неполного знакомства нашего с обычным правом и шариатом туземцев я не могу утверждать, что эти единичные случаи (хотя и часто повторяющиеся, в особенности в последнее время) имеют основанием постановления шариата, допускающие принятие свидетельской присяги только лицами, лишенными доверия. Если действительно туземцы смотрят на этот вопрос таким образом, то нельзя не согласиться с предложением, выраженным в последнем донесении, – распространить на туземцев правила, существующие в России для некоторых религиозных сект, не признающих присяги. Но, с другой стороны, возможно и то, что туземцы отказываются от принятия присяги из нежелания подчиниться новым для них русским правилам, из нежелания вводить новые формы, которых они при прежнем порядке не знали, – в таком случае разрешение в их пользу этого вопроса явилось бы послаблением, ничем не вызываемым, уступкой, которую они же объяснят слабостью.

Ввиду вышеизложенного и не желая впасть преждевременным разрешением этого вопроса в ошибку, которая потом оказалась бы трудноисправимой, я признаю необходимым предварительно собрать все сведения, касающиеся вопроса о мусульманской присяге, чтобы впоследствии из сопоставления этих сведений можно было прийти к более или менее безошибочному заключению, на чем основывается отказ туземцев от дачи присяги и как разрешается этот вопрос шариатом. Для скорейшего же и лучшего осуществления этой цели, я прошу Ваше Превосходительство предложить гг. уездным Начальникам собрать сведения по возбужденному вопросу от почетных и заслуживающих доверия лиц, и таковые доставить мне с Вашим заключением.