Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

В 1876 г. цинский военачальник Цзо Цзун-тан двинул свою армию в Синьцзян. К лету 1877 г. государство Йэттишаар было практически уничтожено, и власть Цинов в Синьцзяне была восстановлена. Только территория Илийского округа оставалась под временным управлением российских властей. Однако уже 4 марта 1878 г. в Петербурге было принято решение о возвращении Китаю Илийского края. Россия выдвинула перед Пекином ряд требований, при условии выполнения которых она была готова вывести войска из Илийского округа. Начались сложные переговоры между Россией и Китаем по Илийскому вопросу, которые завершились подписанием 12 февраля 1881 г. Санкт-Петербургского договора, который поставил точку в Илийском кризисе. В соответствии с ним Россия передавала Китаю Илийский округ, оставляя за собой западную его часть для поселения там мусульман, пожелавших принять российское подданство. Договор предусматривал уточнение границы в районе Черного Иртыша и озера Зайсан. Заключенный между Россией и Китаем Новомаргеланский протокол в 1884 г. узаконил новую границу между Россией и Китаем в Центральной Азии.

С. Н. Абашин

Документы

Военный Губернатор Семиреченской области Туркестанскому Генерал-Губернатору.

30 Июня 1871 г. № 70, г. Кульджа[156].

Об устройстве временного управления Илийским краем[157]Господину Туркестанскому Генерал-Губернатору. Рапорт[158]

По вступлении моем в Кульджу и по изъявлении всеми племенами Илийского края покорности необходимо было устроить управление покорившимся населением.

В этом деле я должен был руководствоваться прежде всего тем соображением, что воля Правительства относительно оставления этой страны в нашей власти или передачи ее манджурам еще окончательно не определилась, а как обладание наше страною на этом основании может быть и временным, то и самое управление наше краем должно имеет характер временного. С другой стороны, ни быт населения, ни местные условия, ни, наконец, существовавшая доселе организация управления пока еще не настолько нам известны чтобы можно было безошибочно браться за устройство управления вполне соответствующего местным условиям и быту населения, во многом совершенно отличного от кочевого и оседлого населения Туркестанского края. Посему новое управление, как вводимое в виде опыта, должно было быть простым, не сложным, определяющим только основные черты, предоставляя частности практике.

Всего легче было бы воспользоваться существующим таранчинским[159]управлением, подчинив начальников городов, селений и кочевников русской власти вместо султанского правительства. Это оказалось совершенно неприменимым, потому что таранчинское управление представляло собою не что иное, как эксплуатацию всей страны господствующим племенем, в среде которого вся власть принадлежала нескольким родственным между собою семействам. Между этими родичами распределены были для управления все города, селения и племена края. Подчинялись они только султану, которым и назначались с совета окружающих его влиятельнейших таранчей. Оставлению этих людей, по большей части ненавидимых даже таранчами за взятки и притеснения, управителями народа, который не принимал ни какого участия в их назначении, было при подчинении страны русской власти не возможно даже на короткое время.

Вследствие этого восстановив усибо[160], торгоутов[161] и калмыков власть прежних народных начальников, еще уцелевших, но вполне подчиненных таранчинским чиновникам, я прибыл для назначения народных начальников у прочих племен, где прежнее коренное начальство совершенно исчезло и заменилось назначаемыми султаном людьми, преимущественно из таранчей, к выборной системе, упростив ее и применив к местным условиям.

Таранчинское население делится, как было и при китайцах, на сотни (дворов), административное соединение которых, часто сходящееся с хозяйственным по соседству земель и общему пользованию арыками, составляет административную общину – кент. В каждом кенте состоит от 100 до 1200 дворов или семей. Удержав за кентами значение административных единиц и общин, я сделал распоряжение, чтобы для управления каждым кентом был избран собранием выборных, по одному из каждой сотни дворов, старшина (бек) или аксакал с одним или несколькими помощниками, смотря по надобности, для управления отдельными от главного центра кента выселками.

Судебная власть у таранчей была не разделена от административной и сосредоточивалась в лице султана. Я признал необходимым отнять судебную власть у новых выборных старшин или беков, тем более что русская Администрация не могла принять на себя того полного контроля за судебною деятельностью беков, какою пользовались султан и его советники. Посему тем же сотенным выборным предоставлено избрать для каждого кента трех судей.