Турнир

За следующие десять дней Габи не то, чтобы вернула себе прежнюю форму, но значительно окрепла и, вообще, стала выглядеть почти так же хорошо, как это было до инцидента. В таком состоянии она уже могла выйти в свет, и, разумеется, так она и поступила. Однако, в действительности, ее дела обстояли отнюдь не так хорошо, как она пыталась представить окружающим. Все, что еще недавно давалось ей легко и, по видимости, просто, теперь требовало от Габи невероятной концентрации внимания и воли, а еще - тяжелого мучительного труда. Тренировки, без которых она не могла вернуть себе необходимую в ее положении форму, отнимали у нее гораздо больше времени и сил, чем всего лишь пару недель назад. Восстановление шло медленно и трудно, и не было рядом с ней Золотого человека, чтобы помочь и унять боль. И все-таки она не сдавалась.

Ощущение было такое, словно, она сама участвует в турнире. Впрочем, ее приз был ничуть не менее ценным, чем рука - если уж не сердце, - принцессы Эвы Сабинии. Габи знала за что сражается и готова была ко многому, в том числе и к многодневному истощающему силы и выматывающему душу марафону, который с каждым днем становился только тяжелее. Три-четыре часа сна, тренировки до седьмого пота, до головной боли, до крови, текущей из носа и выступающей в уголках глаз. Светская жизнь, в которой смешались блеск и грязь, ложь, зависть и ненависть, сдобренные жемчужным сиянием и сверканием драгоценных камней. Необходимость выглядеть и держать лицо. Говорить не то, что думаешь, а то, что должно. Следить не только за словами, но и за взглядами, движениями лицевых мышц и дыханием случайных и неслучайных собеседников. Огромное, ни на мгновение, не оставляющее напряжение: сегодня, как вчера, и завтра точно так же, как сегодня. И так день за днем, минута за минутой, вздох за выдохом и выдох за вздохом. Но, если и этого мало, у нее снова стали болеть мышцы. Крутило суставы, ныли кости и кружилась голова. Ухудшился аппетит, и желчь то и дело подступала к горлу, готовая - дай ей только повод, - двинуться дальше. И ведь не объявишь себя больной, не останешься в постели, никому не пожалуешься, не всплакнешь и не разрыдаешься на чужом плече. Э клана Мишильер никогда не болеет, не устает и не печалиться. Не отступает и не показывает слабости. Никогда, нигде и ни в чем.

***

Возвращение Габриэллы Мишильер в Свет наделало много шума. Кое-кто был этому искренно рад, зато другие демонстрировали плохо скрытое разочарование. Остальным, - а они, к счастью, составляли большинство, - было попросту любопытно. Никто ведь толком не знал, что приключилось с Э'Мишильер на самом деле. Даже официальное заявление, сделанное по этому поводу главой клана, ничего по сути не разъясняло. Коннетабль была атакована. Допустим, так все и обстоит, но спрашивается, кем атакована и как именно? Ответ - "Пока неизвестно. Ищем сильного колдуна, склонного к запретной темной магии, которую он или она использовали в качестве орудия нападения на сестру тана". Что за колдовство, тоже неизвестно. Не успели, де, пока разобраться. И все, собственно. Даже о том, какие такие раны нанес Габриэлле Мишильер этот ее неизвестный противник, - и от которых она, к слову, оправлялась почти полных две недели, - не сообщалось тоже. Понятное дело, что такая неопределенность пробуждала в людях нешуточный интерес и заставляла их "без необходимости множить сущее", воображая себе разные ужасы, и придумывать истории, одна увлекательнее другой. Впрочем, кое-кто все-таки знал правду, хотя и не всю.

Первым из этих немногих был князь Трентский, который, как выяснилось, мог почувствовать чужой Источник, если находился поблизости в момент, когда Небог творил свое особое, непохожее ни на что другое колдовство. Странный талант, хотя Трис и утверждал, что в прошлом такие колдуны уже рождались. Информации о них, как и следовало ожидать, до обидного мало, но факт, что такой талант существует, - и что это крайне редкая способность, - сомнений не вызывал. Поэтому, заинтересовавшись чувствительностью Зандера к магии Источников и понимая к тому же, что промолчать - означает сделать только хуже, Трис переговорил с князем Трентским тет-а-тет. Габи об этом разговоре знала, но сама с Зандером на эту тему еще не говорила. Она с ним, вообще, пока так и не объяснилась ни по поводу того, что за отношения возникли, - если, и в самом деле, возникли, - между ними двоими, ни относительно того, что с ней произошло на самом деле. Трис же, не вдаваясь, разумеется, в "не относящиеся к делу подробности", объяснил Зандеру, что Габи была атакована императорским Источником, получила тяжелейшие раны и выжила лишь благодаря своевременному вмешательству Источника клана Мишильер. Судя по всему, князь Трентский откровенность главы клана оценил по достоинству, предложив Трису свою искреннюю дружбу.