Турнир

Я рубанул по цепи, рассекая её надвое. Хвост упал на брёвна, глухо брякнув у моих ног, змеиная голова испарилась, а вот рана от её укуса на плече Лёвы осталась, хотя на нём была броня.

Яд подействовал почти сразу.

Лёва схватился за плечо и в панике зашептал:

— Немеет… моя л-лука… она немеет…

Я слушал его вполуха, потому что рубил цепи вокруг, почти не переставая, а они всё лезли и лезли, метались в воздухе, бросались и прокусывали канаты, цеплялись зубами за брёвна, будто пытаясь их расшатать. Всё тряслось, трещало и ходило ходуном. Перед лицом мелькали змеиные клыки и пасти, звенели цепи. Мост дрожал, готовый рухнуть.

После очередного удара по цепям я схватил Лёву за онемевшую руку и потащил за собой. Он отбивался левой рукой, как мог, и даже умудрялся рубить цепи, только их становилось всё больше и больше.

Когда оставалось пройти буквально несколько метров, Лёва внезапно завопил:

— Внизу лава! Там вулка-а-а-а-ан!

Грёбанные глюки…

Ничего не оставалось, как швырнуть Лёву вперёд, используя максимум силы, а в следующую секунду канаты по всему мосту начали лопаться.

Несчастная конструкция затрещала, брёвна зашуршали друг о друга. Я вцепился в ближайший канат как раз в тот момент, когда мост рухнул, и меня потащило вместе с половиной конструкции прямо в отвесный каменный склон.

Следом устремились чёртовы цепи.

Одна из змеиных голов вонзила зубы мне в бок, а вторая — в руку, которой я держался за канат. Едкий яд потёк по коже, смешался с кровью, половину тела начал охватывать паралич, но не сильный.

Частично меня спасла броня, но я до последнего надеялся, что мой психодух не вмешается и не начнёт отражать чужую атаку.

— Даже не вздумай… — прошептал я, будто обращаясь к нему. — Сам справлюсь.

И он притих внутри, повинуясь приказу.

Нападения цепей тем временем продолжались, они не давали мне даже малейшей возможности вскарабкаться наверх и спастись. Я отбивался одной рукой, а второй продолжал цепляться за канат.

И тут мост опять задрожал, после чего я услышал:

— Тянем! Ещё! Тянем! — Это был голос Лёвы. — Тянем! Л-лаз-два! Тянем!

Вся обрушенная конструкция начала медленно подниматься вверх. Вместе со мной.

А с края обрыва всё доносилось:

— Л-лаз-два! Тянем! Тянем, л-лебята!

Я продолжал отбиваться, махая мечом и цепляясь за канат, а меня продолжали тащить наверх вместе с мостом, всё выше и выше.

Голос Лёвы приближался.

— Тянем! Тянем!

Туман почти исчез, и, держась на отвесном склоне, я был теперь как на ладони, а ведь осталось совсем немного до края обрыва и окончания первого маршрута.

Всего метров пять… четыре…

— Тянем! Тянем! Л-лаз-два! Быстл-лей!

Три…

— Тянем!

Два…

— Тянем!

Один…

В меня вцепились чьи-то руки и потянули на край обрыва.

— Ну вот и всё! Вот и всё! — заговорили совсем близко.

Это прозвучало совсем чужим голосом — никому из команды он не принадлежал. Я резко задрал голову и увидел лицо человека, который меня вытаскивал.

Это был Оракул Тарэта…

* * *

Почти дотянув меня до края обрыва, он вдруг улыбнулся:

— Прощай, господин Оками, — а затем толкнул меня обратно.

Зависнув на секунду в тягучей невесомости, на краю жизни и смерти, моё тело начало падать вниз.

Ни крика, ни страха.

Я просто летел навстречу каменному дну ущелья, сквозь рваную дымку тумана, прямо на головы Жрецам, на эти забавные чёрные шапочки… летел и летел… раскинув руки в стороны…

А потом услышал далёкий гул и очень близкий мужской голос.

— Эй, командир! — Кто-то затряс меня за плечи. — Ты слышишь, а? Ты слышишь? Это сирена, мать твою! Мы прошли первый маршрут! Ты слышишь? Кирилл! Мы прошли! Прошли!

Кто прошёл, куда прошёл…

Мои мозги никак не могли понять, о чём речь. Только что я падал на дно ущелья, а сейчас какой-то придурок орёт мне в лицо.

Я медленно открыл глаза и моргнул. Надо мной склонился Платон Саблин, именно он и тряс меня за плечи, лыбясь, как умалишённый.

— Ты слышишь, а? Слышишь? Осталось только до озера дойти и флаг воткнуть! Мы прошли первый маршрут!

И тут я услышал, что над островом действительно гудит сирена, смешавшись с криками перепуганных ночных птиц, а потом до моих ушей отчётливо донеслось объявление:

— Внимание! Первый маршрут «Жемчужный остров» пройден последней командой! Водрузите ваш штурмовой флаг в указанном месте и пройдите на второй маршрут! Внимание! Водрузите ваш штурмовой флаг в указанном месте и пройдите на второй маршрут!

Мне помогли подняться сразу с десяток рук.

— Вот это тебя глюкануло, командир! — засмеялся Котов. — На последнем метре отключился и чуть не свалился. Хорошо, что тебя наш Зверь успел вытащить. Бросился вниз, прямо на цепи, пока мы мост поднимали. Он умудрился частичную броню по телу менять, делал её толще и так защитился от укусов.

Я ещё плохо соображал, но из слов Котова выходило, что никакого Оракула Тарэта не было, и никто меня с обрыва не толкал. На самом деле я поймал очередное видение и сам чуть не свалился.

— А где Лёва? — спросил я.

Все расступились.

Лёва стоял с онемевшей правой рукой и смущённо улыбался. Еле побеждая дрожь от паралича и сильно хромая, я подошёл к нему и обнял.

— Спасибо, дружище.