Турнир

— Там ты тоже минотавром?

— Нет. Мне тридцать один год, я чуть выше среднего роста, шатен. А ты?

— Вы, мужчины, берете наше тело, используете его для своего удовольствия, но оставьте в покое хотя бы душу.

— Вот как ты заговорила…

— Не торопись, Дилморон. Пожалуйста, не торопись.

Что они имели в виду? Мне грустно от того, что принц совсем отдалился от своего преданного слуги. Девушка стала ему дороже старого проверенного Гонзо. Нет, но какова?! «Прикупите в поселке карету!» Так вот прямо дойдем до ближайшей деревни и спросим: «Простите, а где у вас тут каретами торгуют? Нам желательно иметь широкий выбор!». Женщина…

Куда смотрит принц? Почему опять ушел с позиции лидера и позволяет за себя все решать? Вот и сейчас, Дилморон покладисто согласился на предложение демонессы, и мы возвращались в лагерь — вязать дорожные мешки, выкладывать из них драгоценную поклажу — маленькую толику паялпановской сокровищницы. По легенде два путника в вольном путешествии пробираются к Стволу, знакомятся с местными достопримечательностями. А наша влюбленная парочка меж тем находит себе укромный уголок и наслаждается обществом друг друга. Когда мы придем обратно, то придется разыскивать их лагерь по оставленным условным знакам и меткам. Ладно. Мое дело маленькое. Как герои сказали, так и будет.

Мы с Махором медленно карабкались по дороге на большой пологий холм. Сумка с карманными деньгами и меновым товаром болталась на бедре. Вокруг колыхался буйный зеленый луг. Светляки висели в небе, словно золотые яблоки. Этот край купался в неге наступившего лета. Я остановился, предостерегающе поднял руку. Махор немедленно положил ладонь на корзинчатую гарду палаша.

— Что там?

— Топот. Не пойму. Вроде, оружие не бряцает. Какое — то переселение народов.

Из поросли растений на обочине выглянула узкая мордочка ушастой лисицы. Она уже сменила серый весенний наряд на обычную зеленую шубку. Хищница с интересом осмотрела нас и юркнула обратно в траву, мышковать дальше. Высоко над лугом распластали на восходящих теплых потоках воздуха свои кожистые крылья нектарные нетопыри. К тому моменту, когда мы, запыхавшись, перевалили за гребень холма, я уже представлял картину, что откроется перед нами. Стадо. Куда хватало глаз — разбрелись сотни голов всяческой домашней животины. Кого здесь только не было. И тягловые волы с рогами длиной в четыре локтя и болотные коровы. Отары цветных ангорских овец, сбившись группками, напоминали разлитую по земле палитру красок. На обочине сидел немолодой пастух, хоббит по происхождению, и с чувством полного удовлетворения миром курил маленькую изогнутую трубочку. Мы миновали трех гладкокожих коз с черными ободками вокруг круглых совиных глаз и приблизились к труженику. Он дружелюбно поприветствовал нас, помахав розовой ладошкой, но трубку изо рта не вынул. Пастух сидел, закутавшись в шерстяное пончо с пестрым геометрическим орнаментом, из — под которого выглядывали носки коричневых кожаных сапожек. В его густой шевелюре затерялась маленькая квадратная тюбетейка.

— Здорово, дядя! Водички не найдется? — Махор вытер со лба выступившие от долгой ходьбы капли пота.

Полурослик сунул руку под свое цветное покрывало и протянул баркидцу плоский бурдюк.

— Ого! Вино! Вот так ситуация! Буль — буль — буль… О — о–о — ох, как полегчало — то. Благодарствую, дядя! А чей это табун, косяк или как там оно называется?

— Господина Шушела, распорядителя ярмарки, — охотно пояснил хоббит. — Ну не вся скотина евойная, само разумеется. Вон те волы, с синими ленточками на рожьях, они пришлые, торговцы из мира Болота вчера в общее стадо сдали. Ничего себе господа, хоть и ящеры. И в броне с ног до головы! А это — то зачем, вот скажи на милость? Кому нужна такая фанаберия, добрый человек? Когда у нас ни войск, ни разбойников в степях отродясь не водилось. Куды, спрашивается, навьючились остромодрые? Говорят, такая у них форма одежды положена. Чудаки! А там, дальше, видите, с тремя отростками пасутся и шкура малиновая, как у вареного рака — так это быки почитай из самого Инферно. Магоги третьего дни разбили на ярмарке отдельный табор. Крыша острая и на шесте типа огня… Реклама, торговая марка — вон что выдумали. Брешут, поди, как полагаете? Только к ним мало кто заходит. Товар так себе, а жару — то, жару и не продохнуть! Вот к гномам, да к эльфам, вот это — да! У ентих купцов возле шатров всегда народ колготится. И работа хорошая и цена сообразная! А твой друг, он из каких родов будет, добрый господин? Я чтой — то не пойму: ящер — не ящер, то ли гнолл, то ли помесь какая, извиняйте, конечно, за такое нецензурное выражение?

— Я — троглодит, дядя. Простой троглодит.