Турнир четырех стихий

— Ты же сам знаешь, что факты — это еще не все, — ответила Лея. — Их можно интерпретировать как угодно, я хочу услышать твою версию.

Родерик нахмурился, посмотрел на звездное небо, а потом тихо проговорил.

— Ты же сама знаешь, начиная разматывать нить прошлого, уже нельзя остановиться.

— Тем не менее, я прошу тебя об этом, — сказала Лея. Она редко говорила так прямо и открыто, но когда это делала, ей было сложно отказать.

— Легко жить и принимать решения, когда тебя не держать ни воспоминания, ни раны, — сказал Родерик после паузы. — У меня они есть, я не отрицаю.

Он внимательно посмотрел на их лица, которые при лунной свете приобрели голубоватое свечение.

— В детстве, мне, одинокому и лишённому надежды, было темно и холодно, — продолжил Родерик. — Я ничего не делал и просто смотрел, как тьма сгущается. Мне потребовалось много смелости, чтобы пустить в него свет, но сделать это в одиночку я не мог, мне нужны были друзья. Мне не страшно двигаться дальше, зная, что вы рядом. Мне страшно идти вперед, зная, что кто-то из вас отпустит мою руку.

— Ведь это нормально, ухватиться на чью-то руку, если тебе ее протянули, — тихо сказал Фанни.

— Нормально, — подтвердил Родерик.

— И ты всегда делал это для меня, — сказала Фанни.

Родерик ничего не ответил.

— Но я… — она осеклась. — Я так к этому привыкла, что не думала, что моя поддержка что-то значит для тебя. Это, наверное, было очень глупо, да?

— Нет, — ответила за него Лея. — Родерик делал все для того, чтобы мы так думали, правда? Знаешь, я всегда полагалась на тебя, и стала сильной только благодаря тебе. Я тоже ничего не боюсь, когда знаю, что ты рядом. Но знаешь, чего я больше всего боялась в детстве?

— Сестер Райд? — предположил Родерик.

— Нет, — покачав головой, сказала Лея. — То, что ты однажды скажешь, что ты мне больше не друг.

— И я, — сразу подтвердила Фанни. — Особенно, когда Родерик злился, я думала, он однажды скажет что-то вроде: «Не хочу больше возиться с такими тупицами, как вы», и пойдет, найдет себе нормальных друзей, которым не нужно объяснять все по десять раз.

— Я тоже об этом думала, — призналась Лея.

— И я, — тихо сказала Рина.

Родерик в замешательстве посмотрел на них.

— Иногда ты бываешь похож на тирана, это правда, — сказала Фанни, и, подумав, добавила. — И порой мне хочется немного больше свободы. Почувствовать себя нормальной девушкой, которую занимают такие вещи, как украшения, какой цвет платья ей больше подходит и какие новые сладости появятся на выходных в кондитерской. Только поэтому я поступила так, как поступила.

Родерик посмотрел на нее серьезно и сказал.

— Я думал, что ты уже решили этот вопрос.

— Это правда, решили, — согласилась Фанни. — Но это не значит, что мне сейчас легко и не больно. Это не так.

Она замолчала, а потом сказала:

— Но я не жалею, что так получилось. Вот и не жалею и все. У меня сейчас есть возможность изменить конец истории. И я хочу, чтобы так поступил каждый из вас. Я не хочу ни о чем жалеть и подавлять в себе неприятные воспоминания. Я хочу принять боль и преодолеть ее. Правда, это у меня сейчас не очень получается, но я стараюсь. И требую этого от всех вас. Особенно от тебя, Рина.

— А я здесь причем? — нахмурилась она.

— При том, — сказала Фанни грозно. — Изменить прошлое мы, конечно, не можем. Но мы сами выбираем, как к нему относиться. Хоть я и чувствую сейчас боль, и буду это ощущать еще, наверное, долго, но я пришла к выводу, что друзья — это лучшее лекарство от всего. У меня есть много хороших воспоминаний, которые помогают мне справиться с трудностями. Я знаю, что у меня есть лагерь, где я могу передохнуть и переждать бурю, больше мне ничего не надо.

— Я согласна с Фанни, — ответила Лея. — Рина, ты застряла в прошлом, поэтому перечеркиваешь свое будущее.

— Думаете, что вы мне это скажете, и я резко изменю свое мировоззрение? — ответила Рина.

— Возможно, ты хотя бы задумаешься, — сказала Лея.

На лице Рины возникло каменное выражение лица, которое красноречиво говорило о том, что менять принятые ей решения она не намерена.

— Рано или поздно ты должно принять свою сущность мага энергии, — сказал Родерик.

— И мы хотим, чтобы это случилось, конечно, рано, — ответила Фанни. — Мы будем за этим пристально наблюдать, — добавила она и протянула ладонь. Сверху на нее легла ладонь Родерика, Лея, Рины и… Оливера.

Увидев его, они вздрогнули и убрали руки.

— Ну, вот так всегда, — сказал Оливер расстроенным голосом. — Не принимаете вы меня в свой дружеский клуб.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил Родерик.

— Ну, когда я увидел, что ты, скукожившись, будто какой-то вор, крадешься по Академии, не мог же я проигнорировать это феноменальное зрелище и пошел за тобой, — признался Оливер, радостно улыбаясь.

— И как много ты слышал? — спросил его Родерик.

— Ты имеешь в виду ваши дружеские излияния? — рассмеялся Оливер. — Драмы, прошлое и прочее…

Родерик нахмурился.