Турнир четырёх стихий (СИ)

— Что ж…хорошо. — Он снова поднимает взгляд на меня, едва склоняет голову набок и произносит: — Для начала, что ты должна знать, так это — Хинор мёртв.

— Ты все-таки…

— Так вышло, — тут же отвечает на мой невысказанный вопрос и неопределённо хмурится.

— Так. А…остальные?

Честно говоря из всех «остальных» меня интересовал лишь конкретный человек. Человек, который так или иначе меня ненавидит, желая убить.

— Да… Что касается Вольтинэра…он…

— Он, что, Лукас? — нетерпеливо произношу я, почувствовав, как напрягаются его мышцы.

— Он успел скрыться.

Я усмехаюсь, запрокинув голову.

Черт!

— Так и знала, что в моей жизни не может быть все так просто.

— Кейла…

Я мотаю головой.

— Кейла! — Тогда Лукас резко хватает меня за подбородок, останавливая подступающую истерику.

Мой взгляд тут же впивается в его глаза, и я сглатываю.

— Все. Будет. Хорошо.

Я тяжело вздыхаю, но не отвожу взгляд от его чарующих глаз.

Кажется, этот парень и впрямь — основательно проник в мое сердце.

— Просто поверь мне. Ладно? Мы найдём его. Вот увидишь.

Мне не остаётся ничего иного, кроме как кивнуть.

— Я тебе верю, — уверенно говорю, пересохшими губами, которые тут же непроизвольно облизываю.

Лукас сглатывает, глядя на это действие, и спешно отводит взгляд.

Довольно ухмыляюсь, чувствуя некое удовлетворение. В конце концов не все же ему меня изводить!

— А, что будет с остальными? — задаю вполне насущный вопрос.

— По каждому заведут дело, в ходе которого будет проводиться индивидуальное расследование. И, скажем так, в зависимости от прегрешений, суд старейшин вынесет приговор. Так или иначе — каждый из них получит по заслугам. Тебе больше не надо думать об этом и переживать, Кейла.

Его взгляд становится серьёзным. А объятья, наоборот, крепче и бережнее.

— Я защищу тебя. Уж поверь. — Губы этого парня растягиваются в самодовольной, соблазнительной улыбке, когда его ладони опускаются ниже, однако так и не касаются моей пятой точки, заставляя меня напряжённо замереть.

Я усмехаюсь, сверкнув взглядом, а затем с вызовом говорю:

— Я в состоянии постоять за себя сама, в отличии от некоторых…

— Ауч! — наигранно возмущается он. — Это шпилька в мой адрес? Ты просто рушишь мое «эго» напрочь, ведьма!

Я улыбаюсь, не в силах сдержать эти чувства, что сейчас переполняют мое сердце. А затем все-таки отстраняюсь от него, оставляя между нами некое расстояние.

Лукас ухмыляется, поняв это по-своему. Хотя чего там? Так действительно будет надежнее. Поскольку рядом с ним мой мозг отдыхает во всех смыслах, помахав ручкой и обзаведясь бокальчиком.

Я цокаю, намекая ему на его поведение, а затем становлюсь серьезной. Ведь мы выяснили ещё не все.

Например…

— Что сказал твой отец?..

— Скажем так, — Он делает загадочную паузу и гаденько улыбается, словно знает какую-то тайну, а затем все же произносит: — ты ему понравилась.

— Понравилась — это значит…

— Да-да. Он не собирается собирать армию, чтобы уничтожить тебя, Мейлоу. Наоборот. Он безоговорочно верит в твою пользу и благоразумие.

Я хмыкаю.

— И на том спасибо.

— Что же касается Мелании… — Он переходит к моему удивлению к самой напряжённой части.

Кажется, одобрение его отца и побег мистера Вольтинэра волновали меня не так сильно, как эта девушка.

Стоит лишь представить, что когда-то он точно также касался её, был с ней — и мне хочется показать свою силу в действии.

Хм. Неужели это ревность?..

— Я отменяю помолвку, — сквозь шум собственных мыслей, вдруг слышу я и замираю. Лукас же тем временем произносит: — Кажется мне больше по вкусу упрямые, совершенно несносные и безбашенные ведьмы. — Усмехается, на что я лишь неопределённо вздёргиваю бровью.

— Так кажется или…

— Или! — спешно произносит он, и на этот раз усмехаюсь я.

— Учти, Дэльер, — Подцепляю ноготком его подбородок, заставляя смотреть прямо в мои глаза, — узнаю, что ты солгал мне или увижу её снова рядом с тобой — убью. Причём обоих. — Мои губы растягиваются в милой улыбке, когда он приближает своё лицо к моему и, почти касаясь губ, нагло произносит:

— Это даже заводит…

Я тут же отталкиваю этого наглеца, под его же хриплый смех, и всем своим видом показываю — кто ещё из нас ненормальный.

— Хорошо-хорошо, — продолжая смеяться, произносит он, поднимая руки вверх. — Я тебя понял!

То-то же!

Довольно киваю и разглаживаю складки на своем платье, которое мне тоже любезно предоставили на смену моей грязной, перепачканной в крови одежде. Однако не успеваю толком собрать мысли в кучу, слышу протяжное:

— Но-о-о…

— Что «но»? — Я тут же настороженно поворачиваюсь в его сторону, чувствуя при этом легкое головокружение. Но, как и всегда, терпеливо отгоняю все эти чувства на задний план.

— Ты кое-что забыла добавить, моя любимая ведьма… — Его глаза сияют озорством, но при этом целенаправленно смотрят на меня, проникая в душу.

Его новое обращение ко мне заставляет сердце биться чаще. Бабочек в животе порхать, от осознания того, что этот человек действительно мой, а душу расцветать. Расцветать так, словно это самая прекрасная и долгожданная весна.

— Да? — пытаясь прогнать этот сладкий туман из своих мыслей, озадачено произношу я. — Э-э-э…