Турнир Пяти Башен

Создавая очередной мир, Всеблагой Ану использовал свой главный инструмент – свет. Свет разгонял мрак, приводил в движение застывшую энергию, порождал время и пространство. Из массивной горячей вспышки, трансформирующей ничто Хаоса в разгоняющиеся эфирные частицы, рождалась вселенная. Но вместе с этим возникала тонкая прослойка – изнанка мира. Почти весь потенциал Хаоса реализовывался в качестве материальной реальности, во главе которой всегда стояли Свет и Порядок. Изнанка же получала слишком мало энергии, потому и не воспринималась обычными разумными никоим образом – разве что во снах. Только владеющие магией знали о существовании анти-мира. А тёмные колдуны да викары и вовсе черпали оттуда силы. Именно через изнанку демоны Хаоса иногда прорывались сквозь барьеры Создателя, чтобы вторгнуться в миры разумных. Вот тогда уже включалась вторая линия обороны – маги, ханиры и сами ядары, если требовалось…

…Фахиса знала всё это не понаслышке – большую часть времени суккубо-вампирша проводила именно за изнанкой эфира: когда стремительной тенью перемещалась на огромные расстояния; когда пряталась от светлых магов, скрывая ауру; когда похищала смазливых юнцов, насиловала и пила их кровь. Поглощая души своих жертв, стирая о них всякие воспоминания, Фахиса делала то, для чего была рождена. Но сейчас, когда она держалась за руки господина, извечное противостояние сил Порядка и Хаоса более не имело значения. Важен был только Вахираз – тот, чью душу она поглотить не может, ибо душа господина уже извращена Хаосом; он тот, кто действительно способен доставить ей истинное наслаждение от бытия суккубкой и вампиршей. Тот, ради кого она готова пойти даже на предательство!

Любого, кто тут впервые оказывался, изнанка эфира поражала пронзительной тишиной и отсутствием запахов. Мелкие детали смотрелись размыто, а цвета – и вовсе инвертировались, при этом исчезали любые оттенки, кроме серого. Даже Тьма и Свет менялись местами – магические лампы на стенах сияли чёрным светом.

Найрин – прислужница господина – тоже выглядела иначе. Ханирам тут не место, но она привязана к Вахиразу. Кожа, крылья и нимб над головой у ангелицы почернели, а Садара – наоборот побелела.

– Ну и долго мы здесь будем прятаться? – спросил Вахираз, глядя в глаза Фахисы и не отпуская её рук. – Тут, конечно, прикольно, но реальный мир хотя бы не нагоняет тоски.

– Если тебе тоскливо… – суккубша улыбнулась и заговорщицки подмигнула. – Ты не забыл своё обещание, господин?

– Хм? – он изогнул бровь в удивлении, а Найрин с Садарой недовольно нахмурились. – Какое обещание?

– Господин, нехорошо забывать данных слов, тем более женщине, – Фахиса облизнулась, а Вахираз впервые в её присутствии оказался в смятении, что только позабавило суккубшу да раззадорило желание и страсть.

– Так… что за обещание? Не напомнишь?

– Судя по лицам твоих прислужниц, они помнят прекрасно, – викара хищно оскалилась, обнажив клыки, которые здесь – за изнанкой эфира – были матово чёрными. Подобный оскал мог ужаснуть любого смертного.

– Похотливая шлюшка! – огрызнулась Садара.

– Тише, спокойнее, – усмехаясь, Вахираз погладил её по руке. – Она ведь меня спасла… от ужааасных душегубов.

Найрин прыснула в кулак.

Улыбка слетела с губ Фахисы.

– Ты не веришь, господин?

– Нет, не верю. Просто не хотел смотреть на твои слёзы, даже если они фальшивые.

До сих пор стоявшая на коленях перед господином викара вскочила, отпустив его руки, и благоразумно отступила на несколько шагов – его прислужницы могут ударить без раздумий, перед ними опасно делать резкие движения. С них станется.

– Господин… – губы Фахисы дрожали. – Ты… ты… неужели не понимаешь, что я на всё… на всё готова ради тебя?

Он грустно улыбнулся.

– Понимаю. Без меня для тебя жизнь теперь будет пуста, и ты больше не сможешь наслаждаться убийствами людей как раньше. А ты? Ты понимаешь, что я тебя использовал?

– Да, господин, – Фахиса потупила взгляд.

– И зная это, готова ради меня на всё?

– Да! – она с вызовом посмотрела на него. – Ты сам убедишься в правдивости моих слов, когда убийцы заявятся в твою комнату.

– Даже так? Что ж, хорошо. Подождём этих страшных убийц…

* * *

Трое в чёрном быстро пересекли освещённую улицу, взвились по каменным ступенькам. Распахнулась дверь, и убийцы вошли в приёмный зал «Нежных танцовщиц». Шли уверенно, не опасаясь обнаружения – постоялый двор спал, как и всё вокруг на три сотни шагов – сработала хваленая шкатулка сновидений.

Шедший во главе тройки высокий сухопарый убийца в плаще и с посохом в левой руке прошагал к лестнице мимо стойки хозяйки заведения – та похрапывала, нелепо развалившись в кресле. Маг не обратил на неё никакого внимания, пройдя дальше, но замер возле ступенек и обернулся, отвлёкшись на звук.

– Джайна, твою мать! – прошипел он.

– Что? – она застыла на миг, окунув палец в серебряный кубок, отдёрнула руку, сверкнул перстень-коготь – с него сползла вязкая зелёная капля, растворившись в вине. – Подумаешь, кто-то отравится и умрёт.

В зелёных глазах душегубки читалась издёвка.