Турнир в Блэквуде

После неудачи арбалетчиков, маршал громогласно обратился ко мне с почтительными словами о той же задаче. Я поклонился зрителям, благословив в душе своего отца, учившего меня этим преимуществам лука с детства. Выйдя торжественно на ту же дистанцию я воткнул в землю перед собой шесть стрел с красным оперением и моими четырёхгранными наконечниками, слушая силу и направление ветра. Встав вполоборота к щиту, за которым были спрятаны чучела, я натянул лук, направив стрелу круто вверх. Интуиция, выработанная годами тренировки и десятком тысяч тренировочных выстрелов в этом хитром упражнении, сработала и на этот раз безошибочно: шесть беглых выстрелов на высокой дуге подняли стрелы с ярким оперением высоко вверх… Они еще летели, народ смотрел заворожено на то, как стрелы одна за другой достигали вершины и начинали падать вниз, все увеличивая скорость, многих охватило сладкое предчувствие… еще до того, как стрелы вонзались в доспехи искусных «врагов англичан» И действительно: одна за другой мои стрелы поразили «врага». Каждое чучело неотвратимо настигалось одной, затем и второй стрелой. Их мощь, при падении с высоты возросла столь значительно, что наконечники пробивали и кольчугу плеч и шлемы. Промахов — не было! Толпа задохнулась оглушительным ревом восторга. Мы с маршалом счастливо улыбались нашей задумке, оговоренной еще на вчерашнем пиру… И англичанам, а что являлось особенно важным, — французам, стало очевидно то, что от английского рядового солдата-лучника не скрыться ни за каким укрытием. Думаю, что впечатление от этой «показухи» было все же очень значительным. Я убедился в этом, когда наши с Инессой глаза нашли друг друга. Она сияла и громко хлопала в ладоши. Михаэль вторил ей ещё более размашисто. Среди стоявших шеренгой лучников я видел и своего сына, Мы широко улыбались друг другу. Я удалился на трибуну с поклонами.

На поле снова вышел маршал. Он торжественно объявил о грандиозном конном сражении на тупом оружие — мечах без острия двадцати французских зачинщиков против стольких же ответчиков-англичан. Это был вызов французов!

Рыцари произвели построение. Оруженосцы подали им оружие, уже осмотренное маршалом и турнирная битва началась. Рыцари были со щитами. Гербы на них отсутствовали и все щиты были тоже турнирными и, для равных условий, одинаковыми. Только цвет щитов у французов был красный, а у англичан — голубой. Такие же повязки были у них на шлемах.

Французы дружно пошли в атаку по центру просторного поля ристалищ. Их построение было похоже на клин, которым доблестные французы решили распороть строй английских всадников и рассеять его, добившись победы. В вершине клина все узнали молодого Бертрана. Английские рыцари выжидали, тихо вырабатывая стратегию противодействия. Быстро было принято решение. Короткие указания приняты всеми едва заметными наклонами шлемов.

Когда французы пересекли две трети поля битвы, в движение пришли и англичане. Они решительно разделились на три отряда. В центре — принять удар — осталось шесть воинов, во главе с великаном — графом Линкольном. Пять его соратников не уступали ему в стати.

Влево и вправо бросились в обход клина — по семь всадников. Они подняли лошадей в галоп и прорвались с обоих флангов в тыл французскому клину. Попытки связать их движение на флангах у французов не удалась, хотя несколько всадников с обоих сторон были выбиты из седла… Но по условиям турнира — бой при падении с лошади не прекращался, если участник был способен его продолжать. Среди сброшенных с лошадей было четверо французов и двое англичан. Они озирались и поднимались с колен.

Тем временем бой развернулся с сокрушительной силой. Противник считался поверженным только в случае, если не мог подняться самостоятельно или ему уже не давали это сделать те, кто его «взял в плен». Мечи не позволяли совершать самые опасные — колющие удары и кромка у них была не заточена. Однако рубить ими можно было со страшной силой. И доспехов своих и друг друга — никто не жалел.

Французы были окружены. Но на острие клина у них было численное преимущество, чем они захотели воспользоваться. Англичане же реально добились своими маневрами большего — часть французских всадников скучилась в центре, не причиняя никому существенного урона, но внося гибельную сумятицу.